— Ой, — она смущенно рассмеялась, — ты не должен был приходить так рано. Я хотела сделать тебе сюрприз.
— Что это? — Он подошел к ней и обнял ее сзади.
— Я пеку пирог.
— И все это ради одного пирога? — Он окинул взглядом рабочий стол. Поверхность его была испачкана мукой и смородиной, повсюду валялись грязные вилки и ложки.
— Ну у меня еще не все получается, — пояснила она, — это мой первый опыт.
— А мне придется это съесть? — он изобразил на лице ужас.
— Конечно. Я собираюсь стать прекрасной женой и хозяйкой, но мне нужна практика.
Он засмеялся низким, хрипловатым смехом. Его горячее дыхание обожгло ей ухо.
— У меня есть идея получше, — прошептал он, — за пирогом мы пошлем, а ты попрактикуешься в той области, где тебе нет равных.
Его руки скользнули под ее майку, лаская маленькие упругие груди.
— Бьерн! — воскликнула она. Но как только его пальцы дотронулись до нежных бутонов ее сосков, голос Марты задрожал. Он так быстро мог возбудить ее, но мысль о духах Изабели заставили ее сопротивляться. — Я пеку пирог, — повторяла она, пытаясь оттянуть время.
Он наклонил голову и нежно лизнул ее ухо.
— Пошли в постель, — возбуждая ее. шепнул он, умело Она уткнулась головой в его плечо, чувствуя, что тает в его объятьях. Но прежде она должна узнать правду.
— Ты сегодня уже поднимался наверх? — осторожно спросила она.
— Ты имеешь в виду сюда? — в голосе его проскользнули странные нотки. — Почему я должен был сюда подниматься?
— Ну… я просто так спросила. — Она бросила на него испытующий взгляд. — Так ты был здесь?
— Я все утро просидел на скучнейшем совещании, — ответил он как можно спокойнее. Голос его стал низким от страсти. — Единственное, о чем я думал, так это о том, что приду к тебе, как только освобожусь.
Но подозрения не отпускали ее: если Изабель заходила по делу, то почему он не может сказать об этом прямо? И сейчас он намеренно уходит от этой темы. Она помотала головой, чтобы побороть растущее возбуждение.
— Не надо, Бьерн, — слабо возразила она. — Я пеку пирог.
Его серые глаза зажглись внезапной яростью.
— Тоже мне, нашла предлог. Ты ведешь себя так только потому, что я, якобы, не уделяю тебе достаточно времени. Ты слишком эгоистична — я не могу прыгать вокруг тебя все время.
— Яне…
— Да пошел к черту твой пирог! — воскликнул он и, прежде чем она разгадала его намерения, подхватил ее на руки и понес в спальню.
— Бьерн, отпусти меня, — прошипела она со злостью.
Он отпустил… бросив ее на кровать. И упал рядом, почти придавив ее весом своего тела.
— Это единственный твой талант, который действует на меня безотказно, — выговорил он, растягивая слова. Он обхватил ее запястья и задрал ей руки над головой. — А пироги печь может любой.
Он поднял ее юбку и, даже не до конца сняв с нее крохотные французские кружевные трусики, овладел ею. Это была яростная голодная страсть, как будто они не занимались любовью всю прошлую ночь. Сознание ее раздвоилось — одна часть ее существа ликовала от проявления такого безудержного желания, а другая восставала Против того, что он использовал ее для удовлетворения своей физической страсти, не думая о том, хочет она этого или нет.
От злости она возбуждалась еще больше. Это было дикое, животное совокупление. Они боролись друг с другом в яростной любовной схватке, пока наконец оба не закричали и не рухнули друг другу в объятья, тяжело и прерывисто дыша.
Бьерн быстро встал и, улыбаясь, смотрел на распластанную поперек кровати Марту.
— Не пытайся убедить меня, что ты этого не хотела? Ты возбудилась еще сильнее обычного. Она кинула на него яростный взгляд.
— И это все, ради чего я тебе нужна? На моем месте могла быть любая уличная девка!
— Не пори чушь! — приказал он. — У меня нет времени на глупые ссоры, после обеда у меня важные переговоры.
— Ну что ж, тогда тебе лучше спуститься вниз, — в голосе ее звучала горечь, — а я займусь своим пирогом.
Он холодно рассмеялся.
— Как хочешь.
С этими словами он затянул узел галстука и вышел.
Марта зло выругалась, услышав, как хлопнула входная дверь. Схватила подушку и запустила ей в стену. Он обращался с ней как… как с последней шлюхой, а не как с женщиной, которая должна была стать его женой. Но поступая так, он мог избежать всех неприятных вопросов насчет Изабель.
