И как обычно бывает в таких ситуациях – я мгновенно увидел то, чего раньше в упор не замечал: фигуру мальчишки в кустах. Лицо не различалось в тени, но я видел, как он, одной рукой взводя аркебузу, другой подносит пулю к зарядному отверстию…
– Танюшка, назад! – яростно крикнул я, бросаясь вперед и выхватывая палаш, – между нами было метра три всего, и, начни я расстегивать кобуру нагана, он бы пристрелил меня в упор. – Арнис, прикрой ее!
Мыслей сразу стало как-то много, но они не мешали друг другу. И что я так и не переделал кобуру удобнее; и что Танюшку я зря взял с собой; и что Колька не сможет стрелять из ружья с пробитым плечом; и что напавших на нас тут может быть много, – а главное, было недоумение: почему они на нас напали, не за урса же приняли?!
Мальчишка не успел зарядить оружие. Он поднял лицо – загорелое, но со светлыми глазами – и, что-то беззвучно крича, бросил аркебузу в меня. Я уклонился, а когда выпрямился – он уже выскочил из кустов, держа в левой руке большой, чуть изогнутый «по-ятаганному» нож, а в правой – короткий широкий меч. Распахнутая джинсовая куртка мальчишки была надета на голое тело.
Первый рубящий удар едва не вышиб у меня из руки палаш; одновременно нападающий попытался достать меня ножом. Я отскочил, левой выхватывая дагу. За моей спиной кричали и лязгала сталь – да, этот парень не один, но мне некогда было даже оглянуться. Однако какое-то внезапно вспыхнувшее чувство заставило меня нырнуть чуть в сторону – и короткий широкий нож, свистнув у моего уха, ушел в кусты, срезая ветки. Но я и тут не смог оглянуться. Оскалив зубы, мальчишка рубил крест-накрест, держа нож в опущенной левой руке – чуть на отлете и острием вверх. В глазах у него была такая ненависть, что я даже не возмутился, а удивился – за что?! Но мне уже не казалось, что это дуэль, как с немецким конунгом. Это была настоящая схватка, как с урса, – только опасней в сто раз…
Он в самом деле ударил ножом – я поймал выпад дагой и попытался вывернуть вражеское оружие, но не получилось – мальчишка отскочил.
И все-таки отскочил он не как фехтовальщик – несобранно. А я атаковал сразу, без отскока, классической «стрелой», с той быстротой и точностью, которые уже не раз приносили мне победы на спортивных соревнованиях.
Палаш вошел мальчишке в грудь – точно посередине, над кулаком с зажатым мечом. Конечно, он умер сразу же, стоя, – но мне показалось, что он успел вглядеться мне в лицо глазами, в которых ярость сменилась удивлением и тоской. Потом лицо мальчишки исказилось, на приоткрывшихся губах лопнул кровавый пузырь, и палаш вывернулся из моей руки под неживой тяжестью.
Я окаменел. Рот высох, как высыхает вода на раскаленном летним днем железе. Тело мальчишки не упало – завалилось в кусты, удержавшие его на весу, и теперь кусты раскачивались… а мне казалось – убитый пытается встать, подобрать выпавший из руки меч… Палаш торчал у него из груди – кажется, прошел насквозь, и я почувствовал, как противно дрожат руки при одной мысли, что придется дергать оружие обратно.
Я отвернулся – слава богу, что отвернулся! Колька ландскеттой в левой руке бешено отмахивался от противника. Ну а Арнис… черт, он лежал ничком на тропинке! А Танюшка – ее не было вообще!!!
Держа дагу уже в правой руке, я бросился на помощь Кольке. У его противника был хаудеген – односторонняя шпага с косо срезанным острием, удивительно, как Колька с одной рукой и своей короткой ландскеттой вообще сколько-то против него продержался. Но, увидев меня с дагой, мальчишка прыгнул в сторону, в кусты. Колька тут же сел – по плечу у него, пропитывая одежду, текла кровь.
Я рванулся следом за убегающим, но оглянулся и скрипнул зубами. Арнис начал слабо возиться. Я в голос выругался и бросился к нему:
– Сейчас, сейчас помогу!..
У Арниса оказалась разбита голова – Колька, скрипя зубами, подал голос:
– Его… кистенем… Я перевяжусь, ты не беспокойся…
– Леший… – Арнис открыл глаза. – Прости… я ничего не сделал… ее… утащили…
Я снова выругался, опустил его голову и рванулся к убитому мной. Выдернул у него из груди палаш (тело подпрыгнуло), вытер о куртку лезвие. Потом сдернул ее – без малейшей брезгливости – и, на бегу скатывая в валик, бросился к Арнису.
