– Да, – ответил я. Вот тут Сергей удивился – до выпучивания глаз:
– Да-а-а?!. Ну ты силен, братишка… Или так уверен в своей неотразимости?
– Я уверен в Танюшке, – тихо сказал я. – Понимаешь, в Танюшке… Больше, чем в себе, в тебе и во всем остальном вплоть до того, что Земля круглая.
– А что, если она здесь плоская? – задумчиво, но как-то очень серьезно спросил Сергей. – И солнце вращается вокруг нее?.. Это Серый рассказывал такую историю, вроде сказки. Про Солнечного Котенка – он говорил, что хотел написать такую книжку… Ты что, не слышал?
– Спал, наверное, – вздохнул я. – А при чем тут котенок?
– Он стал солнцем для одного мира… Долго рассказывать… А все-таки точно, тут очень красиво… Смотри, козы!
Большое стадо горных коз цепочкой пробиралось повыше нас через редкие кусты по обрывистой тропинке. Краем глаза я увидел в руке Сергея метательный нож.
– Спорим? – шепнул он. – С одного броска.
– Спорим. – Я достал из перевязи один из своих ножей. – С одного броска.
Посмотри как блестят бриллиантовые дороги
послушай как хрустят бриллиантовые дороги
смотри какие следы оставляют на них боги
чтоб идти вслед за ними нужны золотые ноги
чтобы вцепиться в стекло нужны алмазные когти
горят над нами горят
помрачая рассудок
бриллиантовые дороги
в темное время суток
посмотри как узки бриллиантовые дороги
нас зажали в тиски бриллиантовые дороги
чтобы видеть их свет мы пили горькие травы
если в пропасть не пасть – все равно помирать от отравы
на алмазных мостах через черные канавы
парят над нами парят
помрачая рассудок
бриллиантовые дороги
в темное время суток
«Nautilus Pompilius»
В дневном свете язычки костра, танцующие на сухих до звонкости дровах, были почти невидимы. Жареной козлятиной пахло на весь лагерь.
Мне перебивала аппетит Ленка Власенкова, зудевшая о предстоящей зиме. Спорить с ней было трудно – зима в самом деле предстояла, и готовиться было нужно, поэтому я слушал и кивал.
– Раньше начнем готовиться – сытней зимой пожрем, – подвела итог Ленка и ухватила кусок козлятины. – Здесь таких удобных пещер, как в Карпатах, нет. Но в дальнем закутке вполне можно кое-что хранить уже сейчас, там прохладно.
– Ладно, хорошо, завтра же начнем запасаться, – согласился я.
– Сегодня, – уточнила Ленка. Я развел руками:
– Ну когда сегодня?!
– Когда хочешь, – отрезала она, – но сегодня.
– Но деньги вперед… – пробормотал я и встал. – Ну хорошо, сейчас распоряжусь… Эй, добровольцы на охоту есть?
Добровольцы имелись, как всегда. Буквально за десять минут мне удалось разогнать по делам весь лагерь – я даже сам не ожидал. То ли все тоже озаботились состоянием запасов, то ли просто увидели в этом возможность смыться подальше от начальственного ока.
– Ничего себе, – сказал я в пространство, растерянно озирая очистившийся плацдарм. – Это я так всем надоел? – Я поразмыслил и решил: – А ну и ладно.
Я взобрался на скальный выступ, бросил под куст куртку, улегся на нее и, закрывая глаза перед тем, как уснуть, весело фыркнул…
…Я проснулся от ощущения чьей-то близости и, слегка приоткрыв глаза, увидел над лицом ладонь, защищавшую меня от солнца. Спал я, кажется, долго, тень сдвинулась в сторону и…
Повернув голову, я разглядел Танюшку, удобно сидящую рядом. Она улыбалась и, заметив, что я проснулся, пошевелила пальцами, а потом слегка щелкнула меня в нос.
– Ты не ушла? – улыбнувшись в ответ, спросил я.
– Я пришла, – ответила она, откидываясь спиной к камню. – Я петрушку нашла, нарвала целый мешок и разложила сушить… Ты уже долго спишь, знаешь?
– Не знаю. – Я поднес к глазам часы, которые уже давным-давно ставил «на глазок» и не был уверен, что они идут правильно. Но время они отмеряли честно, и я увидел, что в самом деле сплю больше трех часов. – Ого.
– Устал? – тихо спросила Танюшка.
– Немного, – признался я. – Ничего, отдохну немного и приду в себя… – Я подумал и признался: – Знаешь, у меня какое-то ощущение… как будто краем глаза видишь движение, поворачиваешься, а там ничего нет… И опять, опять… Мерзкое чувство, Тань. – Я потянулся и добавил: – Редкостно мерзкое. Или я что-то упустил… или где-то ошибся… или что-то еще случится…
