СКАЗ О ПОХОДЕ КОРОЛЕВИЧА ВЛАДИСЛАВА К МОСКВЕ И О ТОМ, КАК ВОЛКОНСКИЕ ЭТОМУ ПРОТИВИЛИСЬ
С избранием на царство Михаила Федоровича не утихла война на русских рубежах. Горела земля по всей западной границе. Прорывались отряды иноземные к Торжку и Старице, Устюжне и Кашину, доезжали с грабежом до Углича. А там и королевич Владислав, что боярами на русский престол избран был, дожил до совершенных лет. Стал Владислав скликать охотников с ним на Русь идти, обещанный ему престол добывать.
Стали под знамя Владиславово храбрые магнаты с дружинами:
Лев Сапега, великий канцлер литовский;
Петр Опалинский, староста шремский;
Станислав Журавинский, каштелян бельцкий;
Константин Плихта, каштелян сохачевский;
Балтазар Стравинский, староста мозырский;
Яков Собеский, отец будущего короля Яна, — и иных многое множество.
Пошел с Владиславом Андрей Липский, епископ луцкий, с ним иезуитов немалое число. А отец Владислава, король Сигизмунд, дал сыну войско с воеводою, старым гетманом Карлом Ходкеви-чем, который все дороги знал на Руси.
Стал Владислав на русском рубеже и сказал войску:
— Я иду на Москву во славу господа Бога моего и святой католической веры. Иду воздать благодарность великой Речи Посполитой, которая воспитала меня и теперь отправляет для воинской славы, расширения границ и завоевания северного государства!
И все многочисленное воинство заорало:
— Виват, Владислав, король Московский!
И, развернув знамя с московским гербом, двинулось вперед. По всей огромной границе покатились на Русь отряды шляхты и казаков, дабы своей доли добычи не упустить.
Русские воеводы не равны были друг другу: одни сдавались, другие бежали, побросав свои города, третьи бились насмерть.
Пришлось и Волконским вооружаться против крепкого неприятеля. На юго-западной границе пал в бою князь Григорий Федорович. На Северских засеках у границы украинской дрался в окружении славный воевода Федор Иванович Меринов. Не подвел в этот раз и Кривой Волконский, что служил у князя Дмитрия Михайловича Пожарского воеводой-товарищем[6]. Поразили князья четырех полковников, отбили шляхту от Калуги, Клина и Твери, укрепились в Боровске.
Но крепки были главные силы у Владислава. Он Дорогобуж и Вязьму без боя взял, русские полки в Можайск загнал. Затужили тут бояре и воеводы, призадумались: как неприятеля от Москвы отбивать, когда часть полков по границам скована, а большая часть в Можайске сидит! Послали можайцам на вызволение храброго князя Дмитрия Черкасского — пробился он в город большой кровью, сам ранен был, а назад выйти не смог.
Снова задумались царь с боярами и воеводами: как Москву защитить? Решили послать князя Волконского Кривого — он-де из Можайска конницу выведет и к Москве уйдет. В помощь его полкам дали храбрых татар Курмаш-мурзы Урусова и московских дворян-охотников. С теми-то охотниками и приехали к войску родича молодые князья Волконские.
Первый Федор Федоров, сын Меринов.
Второй брат его, Петр Федоров.
Третий сродственник их, Михаил Федоров.
Нашли они Григория Константиновича Кривого в глубокой задумчивости. Сидит воевода на пеньке, травинку грызет, в бороде пчелы лесные жужжат. Видят молодые князья — не отвечает воевода на их приветствия, прилегли на травку и стали ждать. Ввечеру очнулся князь Григорий Константинович, поглядел вокруг и говорит:
— Разумею я, как можайские конные полки к Москве вывести. Пошумит мурза Урусов с восхода солнца — туда хоругви Карлы Ходкевича и бросятся, наши же выходить будут от города на заход. Шум и суматоха будут великие, а и догадается гетман — ночью в ненастье конную шляхту не соберет, далеко она ускачет! Сам королевич стоит у Борисова, всю крепость шанцами
