Сказание о Доме Вольфингов - страница 19

Шрифт

Интервал

Воин рассмеялся, и смех его разнёсся далеко по дикому лесу, а когда он вновь заговорил, слова его сложились в песню:

«В орешнике вино войны мы пили

От полдня до заката солнца. Гунны

Стояли против нас, и три владыки,

Могучие, сильнейшие из них,

Со мной сразились, скрежеща зубами,

Грызя края своих щитов, суля погибель.

Тем летним днём сбирались в небе тучи

Громадами, и небо потемнело,

Как донышко у бочки для вина.

Я огляделся. Зоркий глаз мой видел,

Как вдалеке олень к траве прижался,

Дрожа, и вся земля дрожала

От грохота мечей и грома в небе.

Один король, подкошенный, упал

Передо мною. Два других напали

Тем яростней, и меч свой то и дело

Я направлял дождю наперерез,

Мешая кровь с водою, наполняя

Сырую землю новым ароматом.

И долго мы плясали в свете молний,

Широкими калёными хлыстами

Хлеставших по земле из серых туч.

Кольчуги* наши отражали свет их,

А мы трудились, рук не покладая,

И прежде, чем всё небо просветлело,

Второй король лежал на бледных, мокрых,

Кровавых маргаритках. Мы остались

Вдвоём, и отдышаться на мгновенье

Остановились, друг на друга глядя.

Дождь ослабел, из-под покрова туч

Блеснуло небо – белое, как плечи

Возлюбленной, к которой брачной ночью

Приходит воин. Солнце вновь вернулось

На землю ненадолго – до заката,

И гнев вскипел в моей груди, и снова,

Пылающие резвые клинки

Затанцевали над сырой землёю.

Гунн пал, меня оставив, и, шатаясь,

Я повернул к кургану для могучих,

К вратам дороги, что конца не знает,

И встретил там тебя. Скажи мне, умер

Я там, в твоих объятьях? Так ли было?

И после поцелуя пробудился

К той новой, грозной жизни, что теперь

Во мне кипит?..»

Но прежде чем воин договорил, женщина поцеловала его и произнесла: «Никогда не было в тебе страха – твоё сердце полно отвагой».

Воин ответил:

«Оно-то и спасло мне жизнь. Не так ли?

Как солнце поднимает вверх растенья,

Так похвала людей, земная слава,

Питает днесь меня – и ночью

Окутывает словно покрывалом,

И утром с ветерком спешит

Напомнить мне о том, что я живой,

Наполнить душу радостью и силой.

Я поступал всегда, как мне велело

Бестрепетное сердце».

«Верно, – произнесла женщина, – но дни бегут по пятам за другими днями, и их бесконечно много, и несут они с собой – старость».

«Но ты не стареешь, – возразил воин. – Правда ли, о, дщерь богов, что ты не была рождена, но жила прежде, чем боги воздвигли горы, прежде начала всех вещей?»

Она ответила ему так:

«Нет, нет! Рождение своё я помню,

Не на земных холмах оно вершилось

Богами, но и я познаю смерть.

Ты был во многих битвах, много видел —

И лук, дугой согнутый пред сражением,

И труса, чьё копьё* навеки

Сомкнёт уста могучего. Ты стать

Моим возлюбленным не побоялся. Я же

Боюсь могучей Девы

По имени Судьба. О, очень часто

Она меня пугает – мнится мне,