Хозяин тем временем наслаждался кофе.
— Ну и чем ты сегодня занималась? — спросил он.
— Да ничем особенным. А ты? Много работы?
— Да как всегда. Но день еще не кончился.
— Не хочешь немного отдохнуть?
— Что? Ах да. Пожалуй, это весьма кстати.
Он отхлебнул кофе и зевнул.
— Ты устала? Или не выспалась?
Сам он засыпал, едва голова касалась подушки. Жена немного смутилась.
— Прошла целая вечность, пока я уснула. Что-то мне неважно. И выгляжу жутко.
Следовало ожидать, что муж станет возражать. Она совсем не выглядела жутко, напротив, была удивительно хороша собой. В таких обстоятельствах мужу нужно бы заверить, что по ней каждый видит, как она свежа, обаятельна и вообще прекраснее, чем обычно. Но муж сказал совсем другое.
— Ты и в самом деле кажешься немного усталой, — согласился он, рассмотрев жену повнимательнее. — Надо попросить доктора, чтобы выписал тебе что-нибудь снотворное.
— Ну конечно, я могла бы его попросить.
— Я позвоню, пусть что-нибудь захватит. Ведь нынче вечером он будет у нас.
— Знаю.
Не совсем справедливо представлять Викторсона дома за полуденным кофе. Хотя он уже перевалил за вторые полсотни, но все еще активен, бодр и неутомим в обеих сферах своей деятельности — в политике и бизнесе. За кофе разговор у него не клеился, потому что он постоянно думал о своей конторе. И именно сейчас в уме составлял контракт с неким подрядчиком.
— Кофе достаточно крепкий? Дорогой, а как тебе эти кексы?
— Я не любитель сладкого. А эти кажутся слишком сухими.
«Слишком сухими» было сказано тоном, каким обычно он делал замечания подчиненным.
— А где сегодня Дези?
— Не знаю, — беззаботно отмахнулась жена. — Наверное, куда-то вышла.
Дези, крестным именем Дезире, была семнадцатилетняя дочь хозяина от предыдущего брака. Фру Викторсон она совершенно не заботила. Семнадцатилетние девицы не имеют обыкновения держать при себе мнения о своих ближних.
— Вышла? — переспросил Викторсон и нахмурился. — Слишком много она шляется.
— Я не утверждаю, что она вышла, — поспешила исправиться жена. — Может быть, сидит в своей комнате. Не знаю.
— Если она дома, могла бы спуститься попить с нами кофе. Девушке в ее возрасте…
Контракт с деревенским подрядчиком никак не складывался. И коммерсант тут же утратил интерес к неподобающему поведению молодежи, голос его перешел в невнятное бормотание и умолк. Допив кофе, он взглянул на часы.
— Еще чашечку?
— Нет, спасибо. Пожалуй, нет.
— Тебе уже пора идти?
— Я жду клиента. В котором часу у нас вечером гости?
— Приглашены на половину девятого.
Муж вернулся в контору, а жена налила себе еще чашечку кофе. «В самом деле они суховаты», — заключила она насчет кексов и потянулась за миндальным пирожным.
Начинала она счетоводом в конторе мужа. Тогда весь управленческий персонал был представлен в ее лице. Теперь на ее месте работала другая девушка. Она позаботилась, чтобы у этой девицы не было ни единого достоинства, которое могло бы привлечь хозяина.
Викторсон был на тридцать лет старше нее. Их брак, возможно, и нельзя было назвать идеальным, но она не могла смириться с мыслью, что ее муж захочет от этого ярма избавиться. И потому рьяно исполняла все обязанности, которые налагало на нее это положение, и уклонялась от любой возможности нарваться на неприятности.
Насладиться миндальным пирожным помешала ей Дези.
— Где ты была?
— Как «где»? У себя в комнате. Читала.
— Думаю, на кофе могла бы и выйти. Отец тебя спрашивал.
— Я взяла из холодильника кока-колу, с меня хватит. И не буду обжираться пирожными, чтобы не растолстеть, как свинья.
Если это было оскорблением, оно не попало в цель, потому что обожавшая сладкое фру Викторсон имела фигуру манекенщицы. Куда хуже было с этим у самой Дези, которая при узком личике Мадонны была широка в бедрах и почти без талии. Но если у Мадонны зад и широковат, он всегда скрыт под складками широкого плаща. А Дези своей недостаток еще подчеркивала облегающими черными брюками.
Фру Викторсон прекрасно знала, что падчерица считает ее необразованной нахалкой. Что касалось необразованности, то она с этим смирилась; про образование она не имела понятия и не представляла, на что ей оно. Враждебность Дези она приписывала женской ревности, а с ней ничего не поделаешь. Так что с приемной дочерью она придерживалась тактики уклонения от стычек.
