— Кто это? — спросил комиссар. Я объяснил.
— Ладно, — буркнул он, — пошли.
Той же дорогой мы вернулись в гараж и, лавируя между машинами, направились к смотровой яме. Время от времени я украдкой поглядывал на молодую женщину. Где и как Веспер Юнсон ее встретил? К удивлению примешивались мрачные предчувствия.
Нам навстречу вышел сержант, за ним еще один полицейский в мундире. Он вполголоса сказал что-то начальнику, после чего тот обратился к вновь прибывшему полицейскому:
— Отвезите фру Леслер и мальчика на Бергсгатан. Сообщите его родным, что нам нужно с ним потолковать.
Молодая вдова нерешительно посмотрела на меня. Затем перевела взгляд на Веспера Юнсона и спросила:
— Что случилось?
— Об этом потом.
Троица отправилась к воротам, а комиссар подошел к яме; механик как раз подвешивал вокруг нее на колоннах мощные лампы. У ямы стоял еще один полицейский, тоже в мундире, со свернутой газетой в руке. Он протянул газету Весперу Юнсону, и тот развернул ее. Внутри был здоровенный гаечный ключ, тяжелый захват весь в крови. Вот этой штуковиной Лео и прикончили, подумал я. Сержант жестом показал на бетонный пол.
— Он здесь валялся.
Веспер Юнсон кивнул, взвесил тяжелый инструмент на ладони. Потом отдал его полицейскому, а сам спустился в яму, где по-прежнему лежал труп.
Он нагнулся и принялся копаться в замасленных тряпках и ветоши, кучей сваленных в углу. Потом вдруг присел на корточки, надел перчатку и что-то выхватил из мусора — в холодном сиянии ламп тускло блеснула темная вещица. Пистолет…
Он вылез из ямы и привычно обследовал оружие.
— Взгляните, — он показал сержанту обойму, — одного патрона не хватает.
Седовласый здоровяк недоуменно смотрел на него, а Веспер Юнсон спокойно продолжал:
— Голову даю на отсечение, именно из этого пистолета убили Гилберта Леслера. Смотрите…
Сержант вытащил носовой платок, взял пистолет и внимательно осмотрел.
— А ведь верно! Девять миллиметров, армейского образца.
Веспер Юнсон забрал у него пистолет, подышал на рукоять и поднес оружие к свету.
— Четкие отпечатки пальцев… Интересно, чьи.
Из хаоса машин вынырнула группка людей. Кое-кого я знал по осмотру квартиры Свена Леслера. Веспер Юнсон изложил им суть дела и быстро отдал необходимые распоряжения.
Тут я вспомнил и поспешно подошел к нему.
— Совсем забыл: там наверху, на шлюзовой террасе — Нильс Леслер.
Он резко повернулся и в упор посмотрел на меня.
— И вы говорите об этом только сейчас! Где именно?
Я объяснил. Он подозвал одного из полицейских и вперевалку поспешил к воротам. Полицейский за ним.
Вконец расстроенный, я поплелся следом. События развивались так стремительно, что Нильс Леслер совершенно вылетел у меня из головы. Может, выйти с ними на террасу, поглядеть, что будет? Только я собрался осуществить это решение, как Веспер Юнсон и полицейский уже вернулись с Нильсом Леслером. Слава Богу! У меня камень с души свалился.
Коротышка комиссар неожиданно оставил спутников на площадке возле гаража, а сам деловито вошел внутрь. Нильс Леслер что-то сказал полицейскому. Тот ответил. Грузный увалень выглядел растерянным и смущенным. Он старательно избегал смотреть в мою сторону, из чего я заключил, что он и видел меня, и узнал.
Веспер Юнсон быстро вернулся к ним, а меня даже взглядом не удостоил. Все трое сели в черный полицейский автомобиль, который исчез среди серых бетонных опор.
Я тоже пошел было к выходу, как вдруг на площадку вырулила «скорая помощь». Не знаю, с чего бы это, но я вдруг почувствовал, что ноги подкашиваются, голова кружится и больше всего на свете мне хочется убежать из подвальной сырости, из грязно-серого бетонного подземелья. Так что я поспешил наверх, на шлюзовую террасу.
Безучастный и подавленный, я сидел в своей холостяцкой квартире и потягивал вино, когда зазвонил телефон. Звонил Веспер Юнсон.
— Вы уже легли?
— Нет.
— Не хотите заглянуть ко мне? Я на Бергсгатан.
— С удовольствием, — согласился я.
В половине двенадцатого я был в его кабинете. Он восседал за большим столом и казался усталым и расстроенным.
— Прошу, садитесь. — Он жестом показал на кресла для посетителей и принялся листать блокнот, изредка делая какие-то пометки. При этом он задумчиво поглаживал усы и шевелил губами. Потом вдруг поднял голову. — Нильс Леслер говорит, сегодня вы обедали у них. Это правда?
