И какими привлекательными были эти губы!
— Позвольте спросить, что вы здесь делаете? — Пирс сверкнул в темноте белыми зубами.
— Я могла бы спросить вас о том же, — прошептала в ответ Аннабел. Его тело находилось так близко… К тому же она не знала, куда деть руки.
Он внимательно посмотрел на нее и вдруг сделал шаг назад.
— Мисс Бут, вам знакома английская поговорка «Любопытство убило кошку»?
Хотя ее колени подгибались от страха, она не хотела, чтобы он уходил.
— Но я не кошка, наверное, поэтому любопытство пока меня не убило и вряд ли когда‑либо убьет.
— Знаете что… — Он тихо засмеялся. — А вы мне нравитесь! Мы с вами могли бы отлично поладить. — Его голос звучал так чувственно, так интимно…
— Вы мне тоже нравитесь, мистер… Пирс.
Улыбка исчезла с его лица.
Соблазнительные сцены, о которых Аннабел не должна была даже думать, вдруг представились ей. Вот он ведет ее в спальню, снимает с нее ночную рубашку, его большие красивые руки гладят ее…
— Идите спать. Увидимся завтра утром, — сурово произнес он.
— Подождите! — Это был почти крик отчаяния.
Но он и не думал уходить.
— Подождите, — повторила она. — Послушайте, я не похожа на других женщин…
Он все стоял и смотрел на нее.
— Я никогда не выйду замуж. — Аннабел сжала кулаки. — Потому что хочу быть свободной. — Так как он продолжал молчать, она снова заговорила, чувствуя, как на глаза навертываются слезы: — Свободной, как ветер. Не прикованной к какому‑нибудь идиоту вроде Харолда и вообще ни к кому. Вы этого не поймете, потому что вы — мужчина.
Обида захлестнула ее. Она проиграла. Сейчас он уйдет, а утром их пути разойдутся, и они больше никогда не встретятся.
— Я вас понимаю, — наконец откликнулся Пирс, — и лучше, чем вы думаете.
Не в силах оторваться от его мерцающего взгляда, Аннабел заметила боковым зрением, как он протягивает к ней руки. В это мгновение ее словно озарило: она с самого начала, с той минуты, как впервые увидела его в библиотеке отца, знала, что это должно случиться.
Он схватил ее за плечи и притянул к себе. Его грудь снова прижалась к ее груди, руки скользнули вниз и остановились на бедрах.
Аннабел задрожала в предвкушении неизбежного. Ей хотелось, чтобы поцелуй длился вечно. Так ее еще никто не целовал, никто и никогда.
Вдруг Пирс оторвался от ее губ и, тяжело дыша, заглянул ей в глаза.
— Даю вам последний шанс, — прошептал он хрипло.
Аннабел не сразу поняла его.
— Нет, я все равно не передумаю.
Пирс взял ее за руку, и они прошли в спальню. Заперев дверь, он обернулся — Аннабел стояла в нерешительности возле кровати. В комнате было достаточно светло, чтобы она могла разглядеть выражение его лица — напряженное и страстное.
— Что я должна делать дальше? — невольно вырвалось у нее.
Он подошел к ней, улыбаясь, и подцепил пальцем бретельку ночной рубашки.
— Ничего. Вам надо только чувствовать, Аннабел, остальное предоставьте мне.
Теперь она боялась даже дышать. То, как он смотрел на нее, как прикасался к ней кончиками пальцев, завораживало. Ее тело было охвачено огнем, и при этом она ясно сознавала: ей нужно только одно — чтобы он овладел ею.
Пирс наклонился и стал попеременно целовать то одно, то другое ее плечо в тех местах, где были бретельки; потом, поддев пальцами, он стал тянуть их и вместе с ними рубашку вниз, обнажая сначала грудь, потом бедра, ноги…
Глядя на нее восхищенными глазами, он провел пальцами по ее соскам, и Аннабел еле сдержала крик удовольствия. Затем его руки стали ласкать ее живот и бедра.
— Какая ты красивая! И слишком роскошная для большинства мужчин.
— Но… не для тебя? — с трудом выговорила она, потому что он гладил ее бедра.
— Может быть, и для меня. — Пирс на мгновение замер и тут же снова прижался к ней губами в глубоком, страстном поцелуе. Его язык проник внутрь ее рта, вызвав новую волну чувственного наслаждения.
Когда их губы наконец разомкнулись, она вздохнула:
— Это нечестно.
Он подтолкнул ее ближе к кровати.
— Жизнь вообще не очень честная штука.
Очутившись посреди белоснежных простыней, Аннабел засмеялась, но довольно неуверенно.
— На мне ничего нет, а ты все еще одет.
— Это мы сейчас поправим.
