— Я думала, тебе надоело сидеть дома?
Нико взял ее за руку, когда они шли к входу. Его ладонь оказалась сухой и горячей, большой палец медленно поглаживал ее ладонь. Конни было совершенно плевать на других посетителей, она могла думать лишь о Нико. Когда их провожали к столику, люди оборачивались им вслед. Воздух между Нико и Конни искрился от напряжения.
Она всегда знала, что Нико красив, но даже здесь, среди этих шикарно одетых людей, он выделялся. Любопытные глаза не желали отпускать их, все пытались понять, кто же он. Было совершенно ясно, что он не простой смертный.
Нико заказал шампанское.
— Ты пила то же самое в ночь, когда я нашел тебя.
Интересный выбор слов. Но так все и было. В ту ночь не только он совершил открытие, но и Конни нашла саму себя.
— Только сегодня ограничься одним бокалом!
Конни обожала его шутки, его улыбку, то, как он смешил ее. Их столик окутали общие воспоминания. Нико показался ей таким ранимым, открытым, что, когда официант принес меню, она готова была попросить привязать ее к стулу, потому что едва сдерживала порыв кинуться Нико на шею.
Шампанское было восхитительным. В отличие от прошлого раза, сегодня ей удалось распробовать его. Конни понравились пузырьки и то, как улыбались темные глаза напротив. Конни слышала отдаленные голоса, смех людей вокруг, с кухни доносились приятные ароматы трав. Она знала, что, стоит ей податься вперед, в вырезе платья покажется белье. Нико шумно сглотнул. Конни одновременно и с ужасом, и со сладким предвкушением поняла, что сегодня он не отступит.
Здорово, что они вышли в свет.
Она с удовольствием прислушивалась к разговорам вокруг. Ей нравилось ужинать с красивым мужчиной. Но на задворках сознания жил страх того, как он поступит, когда узнает страшную правду.
— Сегодня я нанял частного детектива, — сказал Нико.
Конни замерла с вилкой в воздухе. Горло судорожно сжалось, но она заставила себя выдавить:
— Он что-нибудь нашел?
— Нет, — разочарованно прошипел Нико. — Он прошерстил каждую больницу, приют. Никаких данных об усыновлении… По крайней мере, официальных. Но я решил на выходных поговорить с родителями. Мне нужны ответы.
— Они помогут? — Сердце Конни разрывалось между желанием защитить свою семью и помочь ему.
— Скорее всего, нет.
— Ты ведь не знаешь наверняка, приемный ли ты.
— Я уверен в этом. Когда я ехал на свадьбу на том пароме, там все время плакал ребенок… Это трудно объяснить…
— А что-нибудь изменится, если ты узнаешь правду?
Он промолчал. «Глупый вопрос», — подумала Конни. Конечно, изменится. Он имел полное право знать историю своего происхождения. Только причастность отца не позволяла ей открыть ему истину. Если бы не это, она бы поддержала его. А теперь она сидела напротив и тряслась от страха из-за того, что он может уничтожить ее семью. Семью, которую она любила, несмотря ни на что.
— Может, у них были причины…
— Что ж, тогда я хочу узнать эти причины, — мрачно заявил Нико.
Каждую ночь Нико боялся ложиться спать. Каждый раз, взглянув в зеркало, он гадал, не сходит ли он с ума. При каждом разговоре родители отрицали все, все сильнее запутываясь в паутине лжи. Он должен все выяснить, а потом отомстить.
— Что бы ты сделала?..
Конни взглянула на него, озадаченная вопросом.
— Если бы ты не справлялась с Лео, ты бы наверняка хотела, чтобы его усыновили?
— Я никогда не задумывалась об этом, — пожала она плечами.
— Пожалуйста, Констанс, подумай…
— Может, церковь…
— А если бы ты хотела ребенка? — настаивал Нико.
Кто-то будто сжал руку на ее шее.
— Церковь.
— Если бы это была церковь, остались бы документы. Куда бы ты…
Он будто разговаривал сам с собой, но каждое его слово пронзало ее сердце. Он поговорит с докторами, наймет еще детективов. С каждым шагом он все приближался к страшной правде. И мысли не было навести его на ложный след. Конни хотела, чтобы он узнал все.
Так и будет. Она поступит правильно. Она сама скажет ему все.
— У тебя все получится, — твердо сказала она. Конни положила ладонь на его руку. На выходных она найдет удобный момент и все расскажет.
Нико сжал ее руку. Впервые он подумал, что все у них получится, она будет его, и он откроет ей свое сердце.
