– Да что ты понимаешь в гриме! – сердито пробурчала Офелия и решительно направилась к театру.
– Желаете приобрести билетик, мадам? – спросил у нее мужчина, стоявший у входной двери. – Сегодня последний спектакль. С вас всего два шиллинга.
– Мне надо поговорить с управляющим, – сказала Офелия.
– К сожалению, он занят, мадам. Если не желаете купить билет, прошу вас отойти от двери! – Он кашлянул.
– Но мне очень надо!
– Мадам, пожалуйста, не мешайте проходу зрителей! – строго повторил привратник. Кто-то бесцеремонно толкнул ее в спину, и она отлетела от двери на несколько ярдов.
Раздосадованная, Офелия вернулась к сестре и сказала:
– Надо попытаться проникнуть внутрь со служебного входа.
Сестры обогнули толпу нарядно одетой публики, завернули за угол строения и постучались в дверь. Когда она распахнулась, Офелия сказала стоявшему на пороге человеку, что ей надо встретиться с управляющим. Тот взглянул через ее плечо на Корделию и с ухмылкой спросил у нее:
– Сколько ты берешь за свои услуги, красотка?
– Вы меня неправильно поняли, – ответила за сестру Офелия. – Это мне надо встретиться с управляющим и переговорить с ним о работе.
– Нам не требуются старые клячи, мадам! – рявкнул незнакомец. – Лучше продолжай выступать в роли сводницы. – Он грубо оттолкнул Офелию и захлопнул дверь у нее перед носом.
– Наглец! – возмущенно воскликнула она.
– По-моему, костюм покойной жены сквайра произвел на него должное впечатление, – рассмеявшись, сказала Корделия. – Не зря, выходит, ты целый день рылась в ее старых вещах на чердаке. Советую тебе прийти сюда завтра в нормальной одежде и без этого жуткого грима на лице.
– Да, пожалуй, ты права, – неохотно согласилась Офелия, расстроенная своим поражением. – Но где мы переночуем? У нас осталось так мало денег!
Обернувшись, она увидела бродячего шелудивого пса, роющегося в горке старых афиш и мусора, а затем нечто такое, что повергло ее в оцепенение.
– Боже, Корделия! Посмотри-ка туда! – прошептала она.
Обернувшись, сестра воскликнула, вытаращив глаза:
– Черт побери, Офелия! Кто-то пытается тайком проникнуть в театр. По-моему, это вор!
Офелия ахнула: казалось, что все это невероятно, однако же прямо на их глазах какой-то злоумышленник лез во флигель позади главного здания театра. В лучах закатного солнца, закрытого крышей дома, можно было отчетливо разглядеть фигуру человека, пытающегося пролезть в одно из верхних окон. Глубоко вздохнув, Офелия закричала:
– Вор! Грабитель! Хватайте его, люди!
Но в безлюдном переулке никто не услышал ее воплей. Тогда она выбежала на угол и снова крикнула:
– Караул! Грабят! Помогите!
Кто-то в толпе подхватил ее призыв, и вскоре к ней подбежало на помощь несколько крепких мужчин. Из окон соседнего дома стали выглядывать зеваки.
Злодей, напуганный шумом, спрыгнул на землю и мгновенно исчез в кустах.
– Пошли отсюда, на нас смотрят, – шепнула Корделия сестре.
– А что плохого мы сделали? – возмутилась Офелия. – Мы спасли театр от ограбления и заслуживаем хотя бы благодарности!
Она по своей наивности надеялась, что их пригласят в кабинет управляющего, где не только поблагодарят за проявленную бдительность, но и предложат ей продемонстрировать свои артистические способности. Ее мечты развеялись, едва лишь из служебной двери вышел на крыльцо крепкий мужчина в темном костюме и сердито уставился на сестер.
Офелия невольно попятилась под его недобрым взглядом.
– Наверное, он принял нас за сообщниц этого вора, – прошептала Корделия.
– Нет, я так не думаю, – возразила Офелия. – Будь мы пособницами сбежавшего злодея, мы бы тоже здесь не задержались. – Тем не менее объясняться перед незнакомцем в темном костюме ей не хотелось, внутренний голос подсказывал ей, что это сам управляющий. Проклятие! Теперь все существенно усложнилось.
Она вдруг ощутила смертельную усталость. Сумерки быстро сгущались, а ночлега у них пока не было. В груди Офелии шевельнулась тревога. Где они проведут эту ночь? В ее первоначальном великолепном плане возникли прорехи, похоже было, что они поступили легкомысленно, отправившись почти без денег в незнакомый большой город. Фортуна повернулась к ним спиной.
