Скандал в вампирском семействе - страница 21

— Прости, я не могу.

Наверху жалобно вскрикнула Дуняша. И мать, словно только и ждала этого знака, резко развернулась и скрылась из виду.

Я растерянно обернулась к отцу.

— Прежде всего, я хочу спросить тебя, Бетти… — Постороннему человеку его голос показался бы равнодушным и лишенным красок, но я с удивлением различила в нем мягкость и скрытую тревогу. — Ты хорошо подумала над своим решением? Тебе нет нужды торопиться, ты еще можешь найти супруга, родить ребенка и тогда…

— Все решено, отец, — отрывисто отрубила я, чувствуя, как предательски потеют ладони, как нервно дрожат пальцы, как сорвался, словно гитарная струна, голос.

— Значит, так тому и быть. Я проведу обряд. Если ты не против.

— Разумеется, нет. — Храбрясь, я сделала шаг вперед и принялась расстегивать пуговички на воротнике домашнего платья, обнажая шею для укуса вечности. Пальцы тряслись, нащупать пуговицу удавалось не сразу, я сердилась, мысленно кляня и свое малодушие, и портниху, пришившую такие крошечные, размером с горошину, пуговицы. Сердце бешено колотилось, как разгоняющийся паровоз. Словно торопилось отстучать удары за несколько десятилетий, предчувствуя, что вскоре остановится навечно.

— Достаточно. — Холодный голос отца прозвучал как пощечина, приводя в чувство.

Я склонила голову, выставляя беззащитную шею. Клыки отца двумя осиными укусами вошли в шею, а потом в кровь хлынул лед, устремившись к самому сердцу, которое уже замедляло свой надрывный бег…

Некоторое время спустя в комнате наверху я отступила от ослабевшей горничной, вытерла мокрые от крови губы и облизнула пальцы.

— Бетти, куда это годится? — укорила Лидия. — Не забывай о хороших манерах. — И она протянула мне белоснежный батистовый платок со своими инициалами.

День воспоминаний привел к тому, что я совсем не выспалась и была злая как черт, когда отец объявил на следующий вечер:

— Бетти, сегодня ты со мной едешь к Гагариным.

У Мещерских я накануне побывал. Князь Николай ничего нового не сообщил, но пообещал переговорить со всеми своими родственниками.

— Но почему князь Мещерский сам не поговорит с Гагариными и остальными семьями? — в недоумении спросила я. — Он же все-таки главный.

— Он сейчас больше занят мирскими делами, — с иронией произнес отец. — Власти над тайным кланом вампиров ему мало. Ему нужна власть над всей Москвой, поэтому он надумал поиграть в выборы.

— Он решился выставить свою кандидатуру? — поразилась я. — И он не боится, что журналисты или конкуренты про него что-нибудь раскопают?

Вот тебе и князь Мещерский, который больше всех ратует за сохранение нашей тайны!

— Насчет этого не беспокойся. Мещерский остается в тени и двигает во власть свою марионетку. Но, как понимаешь, в случае победы все решения принимать будет он сам.

— Понятно, — протянула я. — Значит, ему сейчас не до охотников.

— Я и не собирался перекладывать эту проблему на его плечи, — резко возразил отец. — Это в первую очередь наша задача. Герасим нам не чужой, и найти и покарать виновника его гибели — дело чести. Так что собирайся, мы едем к Гагариным.

Плохи мои дела! Отец хочет взять меня с собой по одной-единственной причине. И причина эта — граф Константин Гагарин, бывший царский офицер, а нынче стопятидесятилетний красавец и вдовец. Долгие годы Константин жил вдали от семьи, в Париже, вместе с женой-француженкой. Год назад она погибла, и он вернулся в Россию. Я смутно помнила Константина, статного высокого брюнета с пронзительно-карими глазами, еще по дореволюционным временам — кажется, мы пару раз виделись на балу. Быть может, даже однажды танцевали. Лидия же, прознав о возвращении одинокого вампира, в одночасье превратившегося в завидного жениха, только и мечтала заполучить Константина в зятья.

Как-то я случайно услышала обрывок разговора родителей: Лидия сетовала, что Константин соблюдает траур по погибшей супруге и не появляется на людях, поэтому не удалось его повидать. В то же время она оживленно рассуждала о том, что лучшей партии для меня не найти: Константин из хорошей семьи, породниться с Гагариными — большая честь, брак укрепил бы положение нашей семьи в вампирском обществе. Да и вообще, большая удача, что француженка так вовремя погибла, сделав Константина вдовцом. Помню, мне тогда сделалось так противно, что я выбежала из бункера, не в силах оставаться под одной крышей с Лидией ни минуты. Я сочувствовала Константину, который, как и я, потерял любимого человека, и в то же время не испытывала ни малейшего желания становиться товаром в вампирско-клановых отношениях. С того разговора прошел почти год. Похоже, траур графа закончился, и теперь родители воспользовались благовидным предлогом, чтобы свести нас.