Никто не был удивлен, когда его сиятельство обратился в ассоциацию юристов по гражданским правам, утверждая, что мисс Ритчи украла его бриллиант, а Рыжий Ритчи подал на него иск за клевету.
Абигайль не могла выйти из дома без того, чтобы не привлечь к себе внимания. Люди, которые прежде не желали узнавать ее, теперь вообще стали переходить на другую сторону улицы. Ее дядя, граф Уэйборн, никогда в жизни не общавшийся с племянницей, теперь обратился за разрешением сменить фамилию с Уэйборн на Уиборн в попытке дистанцироваться от скандала.
Абигайль все реже и реже покидала дом. А когда мистер Элдридж стал любезно присылать ей на дом новые книги, чтобы она могла выбрать, какие хотела, и отослать назад остальные, Абигайль вообще перестала выходить. Живя в Кенсингтоне фактически на положении изгнанницы, она тем не менее была расстроена, когда отец заявил о своем намерении отправить ее из Лондона, пока тяжба с Далиджем не закончится к его удовлетворению.
Поскольку это произошло за обедом, Абигайль резко положила нож и вилку.
– Нет, папа. Я ничего плохого не сделала и отказываюсь покидать собственный дом. Я тебя не оставлю.
– Я уже говорил с мистером Лейтоном, – решительно сказал Рыжий. – Он со мной согласен.
Мистер Лейтон, адвокат ее отца, никогда бы не позволил возражать самому богатому из своих клиентов. Абигайль знала, что спорить с отцом бесполезно. Пока она не просила того, что не совпадало бы с его собственными желаниями, Рыжий Ритчи был покладистым родителем, но если отец и дочь расходились во мнениях, он безжалостно ей противоречил.
– Не отсылай меня, пожалуйста, к тете Элспет в Глазго.
К счастью, тиран не собирался усылать единственного ребенка на край света.
– Ты едешь не в изгнание, Эбби, – заверил он. – Я просил мистера Лейтона найти подходящее место недалеко от города. Хартфордшир или Кент, я думаю.
– Хартфордшир!
Абигайль сразу вспомнила красивого кузена, пришедшего ей на помощь в тот роковой день. Теперь Абигайль могла думать о нем без страха, который сковал ее в момент их встречи. Она даже начала верить, что может опять с ним увидеться, не теряя способности мыслить и разумно говорить. У него в Хартфордшире дом, который он хотел сдать, и лучше ей остановиться в доме кузена, чем у чужих людей. Она будет рада познакомиться с его женой.
– В Хартфордшире мы никого не знаем, – объяснил Рыжий Ритчи. – Ты назовешься мисс Смит, и никто, даже твоя компаньонка, не заподозрит, что ты моя дочь.
Отчасти Абигайль сомневалась в разумности смены имени, но, посчитав Хартфордшир надежным убежищем, она поостереглась будить в отце тирана, если начнет оспаривать его решение.
– И кто станет моей компаньонкой? – спросила Абигайль.
– Какая-то женщина от Лейтона, – коротко бросил отец.
Лишь когда на следующий день приехал сам адвокат со списком домов, подходящих Абигайль, выяснилось, что предполагаемая компаньонка была матерью первой жены адвоката. Миссис Спурджен, вдова средних лет, находилась в полной зависимости от мистера Лейтона, который был всего на десять лет ее моложе. В течение первого брака адвоката она жила в его доме, а когда его жена умерла, он по соображениям экономии решил оставить тещу при себе. Однако появление второй миссис Лейтон потребовало необходимых перемен, не имеющих отношения к деньгам. Обе женщины терпеть не могли друг друга.
Абигайль нравился отцовский адвокат, и она не возражала против его бывшей тещи, но, к ее огорчению, в списке не было нужного ей дома. О чем она ему и сообщила.
– Танглвуд-Мэнор, – задумчиво повторил адвокат. – Мой старый приятель по колледжу служит викарием в Танглвуд-Грине, мисс Абигайль. Хотя объявления о сдаче в аренду нет, я постараюсь разузнать для вас в частном порядке. Многие знатные семьи предпочитают не давать объявлений.
Рыжий Ритчи предоставил дочери право самой выбрать дом, так что спустя неделю все устроилось. Естественно, у Рыжего имелось одно условие: пока Абигайль будет заботиться о своем здоровье, ежедневно выпивая глоток виски фирмы Ритчи, она вольна делать в Хартфордшире что пожелает, а мистер Лейтон уполномочен снабжать ее денежными средствами.
