Услышав, чем предлагает ему заняться Мартин Ретцов, Джонни широко улыбнулся.
— Это пожалуйста, — ответил он. — Лошадей воровать я могу. А каких?
— В здешних местах это не так просто, — сказал Мартин. — На фермах и в конюшнях везде очень хорошая охрана.
Но Мартин успел изучить ее до тонкостей — в конце концов, он потратил на это целых три года.
Он выдал Джонни Дьюку список того, что нужно купить, и небольшую сумму денег. Через два дня они вместе изучали приобретенный Джонни гаечный ключ и кусачки.
— Ладно, времени терять нельзя, — сказал Мартин Ретцов. — Завтра ночью.
— Что, так скоро?
Мартин улыбнулся.
— Нам надо украсть двух жеребых кобыл. Одна из них вот-вот ожеребится. Когда это произойдет, она должна быть уже в надежном месте.
Джонни Дьюк удивился:
— А почему бы не взять хороших призовых скакунов?
— Их слишком легко вычислить. Татуировки, регистрационные карточки… Но жеребят, да еще новорожденных — кто их признает? Поэтому мы берем высококлассную кобылу, которая носит жеребенка от одного из лучших производителей, увозим ее подальше и продаем какому-нибудь владельцу или тренеру, который рад будет получить жеребенка голубых кровей за половину той цены, в которую он обошелся бы ему на аукционе. Этого жеребенка вскоре после рождения подменяют на какого-нибудь другого, регистрируют и метят уже в новом качестве. Владелец знает, кто это такой на самом деле, и потому сперва выставляет его на скачки, а потом оставляет на племя. Некоторые из моих клиентов в прошлом сделали миллионы на таких жеребятках. А я получаю только небольшой процент.
Джонни Дьюк слушал его, разинув рот.
— Это тебе не по карманам лазить, — с гордостью сказал Мартин Ретцов. — Это все равно что украсть «Мону Лизу». Все надо рассчитать заранее.
— А куда потом девают племенную кобылу? И другого жеребенка?
— Кое-кто из моих клиентов имеет совесть. Для таких я забираю кобылу с жеребенком и подбрасываю на любое удобное поле. За соответствующую плату, конечно. Если владелец поля окажется человеком порядочным, кобылу опознают и отправят к хозяину.
Джонни не стал спрашивать, что бывает, если клиент совести не имеет. Он только сглотнул.
— А у вас уже есть покупатель на тех двух кобыл, которых мы должны украсть завтра? — спросил он.
— А как же! Леонардо да Винчи с бухты-барахты не воруют. — Мартин Ретцов рассмеялся, продемонстрировав ряд крепких зубов. — Когда мы заберем кобыл, я скажу тебе, куда ехать. Поедешь один. Потом привезешь деньги.
Джонни Дьюк снова удивился:
— Вы мне верите?
— А вот тогда и узнаем.
На следующий вечер, когда начало темнеть, они забрали недавно купленную машину и присоединили к ней прицеп. Мартину Ретцову стоило немалого труда развернуться в маленьком дворике, куда выходили двери гаражей, и Джонни, желая помочь, зашел сзади прицепа, чтобы говорить, сколько места осталось для маневра.
— Уберись оттуда! — рявкнул Мартин. — Немедленно!
Мартин выпрыгнул из машины, и Джонни увидел, что он весь дрожит.
— Я только хотел… — начал парень.
— Никогда не заходи в зад прицепу! Понял? Ни-ко-гда!
— Ну ладно, ладно. Как скажете.
Мартин Ретцов перевел дыхание и вытер вспотевшие ладони о штаны. Он сам ужаснулся тому, насколько его это взволновало. «Три года, — подумал он, — а кажется, будто все это было вчера». Может, лучше бросить это дело, раз у него нервы ни к черту? Может быть, он целых три года тянул с возвращением к своему ремеслу именно потому, что в глубине души боялся снова браться за него?
Ретцов облизнул пересохшие губы. Сердцебиение потихоньку успокаивалось. На этот раз засады не будет. В тот раз предполагаемый клиент заложил его полиции, но тут все надежно. Этот клиент уже трижды покупал у него жеребят высокого класса и очень обрадовался, узнав, что можно получить еще двух. Мартин Ретцов снова сел в машину, и Джонни устроился рядом.
— В чем дело-то? — спросил Джонни.
— Я однажды видел несчастный случай. Человек попал под фургон.
— А-а!
Мартин Ретцов не стал рассказывать подробности, но они стояли у него перед глазами. Засада. Отец не успел еще забраться в кабину фургона, когда впереди вспыхнули полицейские мигалки. Мартину необходимо было сдать назад на пару ярдов, чтобы проехать в промежуток, оставшийся между полицейскими машинами и изгородью. Он снял машину с тормоза, нажал на акселератор, рванул назад… Мартин никогда не забудет страшного вопля отца. Никогда.
