— Что происходит? — спросила Лайен, и Доктор понял, что ей не было видно слов на экране Мамы; она могла только слышать по интеркому то, что говорил Буни.
— Ничего, просто беседуем между собой, — беспечным тоном сказал Доктор. — О бомбах из антивещества, о дружбе, и вообще… Немного разсентиментальничались, если честно, но что уж тут поделаешь? Скоро закончим.
— Я из-за взрывов всегда становлюсь раздражительный, — ворчал Уейоу. — Ведь не будет же взрыва, я надеюсь?
>ЭТО ТЕПЕРЬ БУНИ РЕШАТЬ, — сказала Мама. У НЕГО ЕСТЬ КОД АКТИВИРОВАНИЯ БОМБЫ. ЕСЛИ ОН РЕШИТ ИМ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ, Я НЕ СМОГУ ЕМУ ПОМЕШАТЬ.
Буни перевёл взгляд с Мамы на Доктора.
— Что же нам делать? — спросил он почти шёпотом.
Его лицо, покрытое следами слёз в грязи, оставшейся с их побега с «Меча Правосудия», ничего не выражало.
— Не знаю, — будничным тоном ответил Доктор, почёсывая затылок. — Это у вас код активации.
Он постучал по окну:
— Мезант, простите, что беспокою, но сколько времени осталось до включения вашей армагеддономатики?
— Пять минут, — ответил Мезант; лицо у него было несчастное.
Лайен сердито на него посмотрела.
— Доктор! — позвала Донна. — Я уверена, что у тебя там всё под контролем, но эти разговоры о бомбах делают меня чу-уточку раздражительной.
— Это всё блеф, — сказала Лайен. — Я знаю такой тип людей.
— И у вас это хорошо получается, да? — иронично ответил Доктор. — Разбираться в типах. Такое у вас мировоззрение, да? Забыть о личностях, забыть о людях, все для вас просто тип.
Доктор заметил на лице Лайен озабоченность. Держа Донну на мушке, она подошла к Мезанту и что-то ему прошептала.
— Правду не нашёптывают, — съязвил Доктор.
Лайен проигнорировала его.
— Если верить моим часам, — сказал Доктор, посмотрев на запястье, — осталось примерно четыре с половиной минуты до того момента, когда наша безумная Мэри щёлкнет тумблером. Как долго длится обратный отсчёт у бомбы?
Буни оторвал взгляд от пола.
— Одна минута.
— Хорошо, — сказал Доктор. — Значит, у нас осталось три с половиной минуты на то, чтобы поругаться, высказать друг другу всё, и принять решение.
Он набрал в грудь воздуха:
— Отлично… Полно времени… Начинаем! Ссорьтесь!
Он сложил руки и облокотился на стену. Все молча на него смотрели.
— Уходите, — внезапно сказал Буни. — Все уходите, найдите шаттл… останемся Мама и я.
У Доктора опустились плечи:
— Что, героическое самопожертвование? — устало сказал он. — А более оригинальных идей нет?
— Просто уходите, — повторил Буни. — Мы покончим с этой станцией, да, Мама? — он посмотрел на неё, и Доктор увидел, что на глазах у него снова были слёзы.
>ДА, — сказала она, немного подумав. >МНЕ НЕПРИЯТНО, ЧТО ТЫ МЕНЯ ОБМАНУЛ, НО ДА, МЫ ТАК И СДЕЛАЕМ. ЭТО ВАЖНЕЕ ЛЮБОГО ИЗ НАС.
— Вы все, — торопливо сказал Буни, — уходите.
Доктор глубоко вздохнул:
— Что же, очень любезно с вашей стороны взорваться, но мы ведь тут все вместе, правда?
— Вместе? — беспокойно пропищал Уейоу.
— Вместе, — твёрдо сказал Доктор.
Он посмотрел сквозь окно на Донну.
— Донна, ты готова спасти мир в галактике, разорвавшись на кусочки?
— О, да, — небрежным тоном ответила она. — Всегда готова. Прямо как повторение Помпей, да?
— Ну, так давайте, — вновь улыбнувшись, сказала Лайен. — Если не слабо.
— Вы слышали, Буни? Мама? Лайен считает, что вам слабо! Вы же это так не оставите?
Буни посмотрел на Маму, а затем на всех, кто был рядом с ним в коридоре. Его взгляд пересёкся со взглядом Доктора.
— Код активации, — дрожащим голосом сказал Буни, — «Сияющая Темнота 111».
Мигнул виртуальный экран Мамы:
>КОД ПРИНЯТ. ПОДТВЕРЖДАЕТЕ?
На мгновение Буни запнулся и Доктор засомневался, что он доведёт до конца.
— Подтверждаю, — сказал тот.
Внезапно экран Мамы снова замерцал и стал кроваво-красным. На нём появились большие белые цифры «60», затем они сменились на «59».
Мама повернулась так, чтобы Лайен было видно экран.
— Это блеф, — сказала та, но Доктор увидел, что она уже не так уверена.
— Теперь вам решать, — сказал Доктор. — Пятьдесят секунд на то, чтобы решить, блеф это или нет. Может быть, вы и правы — мы всё это придумали, — он осмотрел свои ногти, — а может, и нет.
