— Видите шкалу? — продолжал он. — На ней 10 делений. На первом делении горючего поступает столько, сколько нужно для нормальной работы малолитражного автомобильного двигателя или мотора небольшого катера. На втором делении — питание двигателя утраивается. Его достаточно для работы любого автомобиля на предельных скоростях. Третьего деления достаточно для поршневой группы мощного плантажного трактора, семитонного грузовика или речного катера на 100-150 пассажиров…
Теперь начал объяснения дежурный инженер.
— Малолитражные двигатели, — уверенным тоном докладывал он, — за время работы на стенде проделали «путь», равный 10-11 тысячам километров. Расход горючего на 100 часов работы исчисляется несколькими килограммами. Из этого следует, что одного баллона горючего (какие стоят сейчас на моторах) хватит на 120 тысяч километров.
— Позвольте, — перебил его один из членов комиссии, — насколько я понимаю, этим решается грандиозная проблема народного хозяйства. И решается просто фантастически.
— Вы правы, Матвей Александрович, — заметил главный конструктор завода, изготовлявшего опытные двигатели для лаборатории профессора Кремлёва. — При выпуске автомобиля цех сборки ставит на машину один такой баллон с новым горючим, и у её владельца нет хлопот о бензине. Одного баллона, если я не ошибаюсь, хватит на всю жизнь автомобиля?
— Именно так, — согласился профессор. — Только один баллон на весь срок эксплуатации или до капитального ремонта. Мне кажется, это неплохо.
— Не нужны будут бензоколонки, склады горючего, — добавил Прозоров. — Исчезнут на улицах городов и сёл пары бензина и керосина, люди забудут о них, как мы забыли, об огне, добываемом путём трения. Бензин и керосин выйдут из употребления так же, как отжила свой век лучина.
— Пётр Кузьмич, — обратился Споряну к профессору Кремлёву. — Профессор Хрусталёв и профессор Левашов заинтересовались устойчивостью налёта на металле. Я несколько отстал за время командировки. Не знаю о последних исследованиях…
— Явления чрезвычайно интересные, — стал объяснять Кремлёв. — Обратите внимание, коллеги, на слой полированного налёта на внутренней плоскости газоотводной трубы… Не поддаётся воздействию не только атмосферных влияний, но и многих кислот. В полном смысле — антикоррозийное вещество.
— Надо полагать, — заметил Хрусталёв, — очень высока устойчивость этого налёта и в процессе трения… Профессор Левашов уже пробовал его удалить, но слой и даже его блеск остаются неизменными.
— Исследования показали, — подтвердил Кремлёв, — что налёт необычайно устойчив.
Почти не подвержен механическому воздействию. Соляной раствор любой концентрации не влияет совершенно. Налёт приобретает при этом эксперименте какой-то глубокий зеркальный блеск, точно канал трубы подвергся особому хромированию.
— А при воздействии кислотами?
— Устойчив. Сейчас лаборатория работает над разгадкой этих секретов.
— Это очень важно, Пётр Кузьмич, — убеждённо оказал Хрусталёв. — Если налёт не менее устойчив и по отношению к атмосферному влиянию, то это же новое противокоррозийное вещество!
Учёные продолжали беседовать о возможностях покрытия налётом водопроводных труб, а Споряну думал о том, что свойство газа покрывать устойчивым налётом металл делает его непригодным для поршневых двигателей, особенно при межпланетных полётах.
А в противоположном конце стенда практики слушали пояснения инженера:
— На мощном моторе, — говорил он, — расход горючего наиболее эффективен. Здесь действие газов возрастает пропорционально объёму камер двигателя и требует горючего на 10 процентов меньше… т. е. чем больше объём цилиндра, тем эффективнее сгорание, тем больше давление газов.
— Будьте добры… — раздался чей-то бас. — На этой шкале десять делений. Какова же сила сжатия на десятом делении? Можно ли её применить, скажем, на мощном паровозе, на танкере?
— О последнем делении, — пояснил дежурный инженер, — можно составить представление по следующим данным. На пятом делении можно питать не только двигатель дизельпоезда, но и авиационные моторы любой мощности. Седьмое отмечает максимальные потребности океанского лайнера водоизмещением до 50 тысяч тонн. А десятого вполне достаточно для того, чтобы вращать турбины таких гидроэлектростанций, как «Днепрогэс».
