Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в. - страница 51

К преподавателям богословия высших учебных заведений, прежде всего, конечно, университетов, предъявлялись более высокие «степен ные» требования[303]. Иерархическая последовательность ученых степеней, введенная в российских университетах Уставом 1804 г., а в духовных академиях Уставом 1814 г., внешне совпадала. Устав российских университетов, введенный в 1835 г., упразднил звание студента, но сохранил все три последовательные степени[304]. Таким образом, принципиальных проблем, казалось бы, быть не должно. Однако условия и процесс присуждения ученых степеней в университетах и академиях этого периода несколько отличались, поэтому вопросы возникали. Основных вопросов было два. Первый вопрос был связан со сравнительным достоинством степени магистра в университетах и духовных академиях. С одной стороны, процесс присуждения магистерских степеней в университетах включал специальное испытание и публичную защиту диссертации[305]; в академиях же степени магистра присуждались выпускникам на основании обычных итоговых экзаменов и отзывов о курсовом (выпускном) сочинении[306]. С другой стороны, степень университетского магистра была «местной», ибо присуждалась и утверждалась самим университетом, степень же «академического» магистра утверждалась центральным органом при высшей церковной власти (до 1839 г.) или самой высшей церковной властью (после 1839 г.). Таким образом, статус университетской степени магистра в сравнении с духовно-академической по регламенту присуждения, казалось бы, был выше, по регламенту утверждения – ниже.

Второй, более сложный вопрос был связан со степенью доктора. Университетская степень доктора, как и степень магистра, присуждалась и утверждалась университетом на основании специальных испытаний и публичной защиты диссертации и была нередким явлением. Степень доктора богословия утверждалась, а на практике чаще всего и присуждалась, централизованно, на высшем уровне, и была сопряжена с дополнительными условиями.

Среди преподавателей богословия в университетах до 1869 г. были и доктора, и магистры богословия. Так, в Московском университете на протяжении тридцати лет (1827–1858) кафедру богословия занимал протоиерей Петр Матвеевич Терновский, магистр МДА (1822), доктор богословских наук с 1837 г. В Санкт-Петербургском университете эту кафедру семь лет занимал протоиерей Герасим Петрович Павский (1819–1826), магистр СПбДА (1814), доктор богословия с 1821 г. Кафедру богословия Киевского университета с 1859 г. занял протоиерей Назарий Антонович Фаворов, магистр КДА (1845) и доктор богословия с 1862 г. Все остальные профессоры университетских кафедр богословия были магистрами богословия. Это не вызывало серьезных затруднений, ибо университетский Устав 1804 г. не оговаривал жестко обязательности докторской степени для занятия профессорской кафедры: вопрос решался на основании «рассмотрения сочинений и собранных сведений о нравственности кандидата»[307]. Университетский Устав 1835 г. потребовал от ординарных и даже экстраординарных профессоров степени доктора «того факультета, к которому принадлежит кафедра», однако одновременно придал кафедре «догматической и нравоучительной богословии, церковной истории и церковного законоведения» особый – внефакультетский – статус[308].

Однако проблема соотнесения ученых богословских степеней и прав, ими предоставляемых, с системой университетских ученых степеней встала при подготовке нового университетского Устава в начале 1860‑х гг. В 1863 г. проект нового университетского устава потребовал от профессора богословия для занятия ординарной кафедры докторской степени. Требование вызвало объяснение святителя Филарета (Дроздова) об особом отношении к докторской степени в духовной науке[309]. Но решение общих научно-образовательных задач требовало более четкого соотнесения богословских ученых степеней с университетскими.

При подготовке реформы 1869 г. в числе наиболее важных вопросов для обсуждения был заявлен целый спектр проблем, связанных с учеными степенями. Были поставлены и два вопроса относительно должностного статуса их обладателей: «внутренний» – о более эффективном использовании научно-педагогической аттестации при формировании преподавательских корпораций самих духовных академий, и «внешний» – о более адекватном соотнесении статуса духовно-академических степеней с университетскими.