Моей пациентке Анне Станиславовне на момент обращения ко мне было тридцать семь лет — прекрасный возраст для женщины. И все в ее жизни было вполне успешным: муж — преуспевающий бизнесмен, трое детей учатся в разных классах престижной гимназии, да и у самой Анны Станиславовны есть замечательная и любимая работа. Об этой работе не могу не сказать особо. В прежних книгах, посвященных проблеме энергии денег, я уже предлагал концепции взаимоотношения человека и его работы; здесь только назову их, чтобы вы сразу могли соотнести себя с тем или иным типом: 1) мало того что у меня любимая работа, так еще и получаю я за эту работу столько денег, что мне и моим близким хватает на полноценную жизнь, да еще и остается; 2) сама работа хороша абсолютно всем: и собственно выполняемое дело, и коллектив, и степень занятости, и количество выходных дней и дней отпуска, и характер начальника, и так называемая социалка задействована согласно всем статьям трудового кодекса — всем, как говорится, работа годится, даже от дома она рядом совсем, вот только оплата оставляет желать лучшего; 3) данный тип, наоборот, характеризуется совершенно не удовлетворяющей работой, но зато весьма высокой зарплатой; 4) тип, при котором и работа не устраивает, и зарплата катастрофически мала. К сожалению, в нашей стране подавляющим образом доминирует четвертый тип, так что если вы у себя заметили совпадение именно с этим типом, то не стремитесь сразу же себя зачислить в изгои и аутсайдеры — напротив, вы такой же, как и многие вокруг вас. Однако соглашаться с таким положением вещей не стоит, стоит сделать так, чтобы все-таки перебраться из этого типа в какой-нибудь другой, и лучше всего — в самый первый, в тот, где и работа сама по себе, и оплата ее в высокой степени радуют человека. Так вот, работа Анны Станиславовны как раз и относилась к первому типу. Анна Станиславовна работала дизайнером-модельером уже добрых полтора десятка лет, с небольшими перерывами, связанными с рождением детей. И работа ей очень нравилась.
Более того, все эти годы женщина просто не мыслила себя без своей любимой работы, где готова была проводить все дни напролет. Правда, не меньше работы Анна Станиславовна любила свою семью, а поэтому с годами научилась равномерно распределять время между домом и работой. Но была у работы Анны Станиславовны еще одна позитивная сторона — ее работа все эти годы (и даже в непростые времена финансовых кризисов) очень высоко оплачивалась. Таким образом, работа Анны Станиславовны была просто мечтой многих и многих. Согласитесь, далеко не часто бывает, чтобы и работа, и зарплата в одинаково высокой степени удовлетворяют человека. С Анной Станиславовной было именно так. По большому счету в жизни этой женщины было все прекрасно, просто превосходно. Нет, конечно, случались всякие мелкие неприятности: дети, как и положено детям, порою хворали, порою бывали размолвки с мужем, на работе тоже, чего уж скрывать, бывало всякое. Но это все были те самые мелочи, справляясь с которыми мы еще пуще начинаем ценить все те блага, что судьба даровала нам.
И только одна-единственная вещь мешала Анне Станиславовне, мешала с самой молодости, но в последнее время заслонила собою все то счастье, которым женщина жила. Это патологическая расточительность. Для меня было очень важно, что моя пациентка пришла ко мне с проблемой, которую она сама осознавала. Помните, в предшествующей истории мне пришлось очень долго убеждать Евгения, что его жизнь подчинена недугу скупости; сам Евгений в это не верил долго, полагая, что так вот и надо жить. Анна Станиславовна, как раз напротив, знала о своем недуге и пришла ко мне с уже выставленным ей самой диагнозом. Сомнений в правоте Анны Станиславовны у меня не было, но мне важно было разобраться в причинах ее недуга и в формах его проявления. Только так я и мог оказать квалифицированную помощь. Я стал задавать вопросы, согласованные с общим диагностическим алгоритмом. Анна Станиславовна отвечала на них.
И картина вышла в итоге такая. Оказалось, что, сколько себя помнит, Анна Станиславовна тратила деньги направо и налево. Первое воспоминание такого рода относится к пятилетнему возрасту. Так получилось, что, гуляя в детском садике, маленькая Анечка нашла пятидесятикопеечную монетку. Сперва хотела ее приберечь, но словно какая-то неведомая сила подтолкнула малышку — она вылезла через дырку в заборе, побежала в ближайшую булочную-кондитерскую и там на все пятьдесят копеек накупила ирисок. Получилось много — двести граммов. Анечка вернулась в садик, съела сколько смогла, остальное спрятала под подушку во время тихого часа. Но сразу же после дневного сна страшная сыпь выступила по всему телу девочки. Приехавший вскоре врач диагностировал тяжелую форму аллергию на сладкое. Оставшиеся ириски были у малышки изъяты и переданы маме, которая пришла забирать Анечку. Однако тот случай Анечку ничуть не остановил. Словно повелось с той поры: только деньги оказывались у девочки, как немедленно она их спешила потратить. Именно спешила, совершенно не задумываясь над тем, что покупает и для чего. Другой бы на месте Ани купил себе что-то нужное, даже необходимое, а если нужды в срочной покупке нет, просто бы отложил деньги до того момента, когда можно будет потратить их с пользой. Аня в школьные годы была не из таких. Конечно, ей тоже хотелось что-то купить для себя важное, но почему-то как только оказывались у нее деньги, то об этом важном даже и не думалось. Аня летела в первый же попавшийся магазин и там покупала какую-то ну совершенную ерунду. Скажем, зачем девочке-пятикласснице стационарный канцелярский дырокол? А между тем все деньги, подаренные бабушкой не день рождения, были потрачены именно на покупку этого «крайне необходимого» в хозяйстве предмета. В шестом классе был для чего-то куплен скейтборд, хотя никогда ни до, ни после девочка этим видом спорта не увлекалась. Родители пытались, конечно, с этим бороться. Особенно возмутился отец, когда те деньги, что он подарил Ане на окончание восьмого класса, были потрачены на коллекцию минералов. И ладно бы девочка увлекалась минералогией, что-то знала о камнях, разбиралась в них. Ведь нет — просто купила то, что попалось на глаза. Уже на следующий день эта богатая коллекция оказалась заброшена на шкаф и там покрывалась пылью до той поры, пока младший — тогда четырехлетний — сын Анны Станиславовны не обнаружил ее и не нашел камням должного применения в качестве строительного материала для возведения крепости посреди комнаты.
