— Как ты думаешь, они пустят ее на лом или .вычистят грязь?
— Что ты имеешь в виду?
— Систему-84, — сказал Люк. — Думаешь, пустят на лом?
— Честно говоря, нет.
Турен не мог знать, что его сомнения относительно Системы-84 регистрировались маленьким микрофоном, спрятанным в перекрытии вновь оштукатуренного потолка.
В комнате для подслушивания сидел агент службы безопасности с наушниками на голове. Рядом крутился магнитофон. Агент нажал кнопку обратной перемотки. ."Честно говоря, нет». Он записал в журнале время и день, когда было сделано это высказывание. В другом столбце сделал пометку рядом с фамилией Бергстрема.
— И что же будет? — Люк с любопытством ждал ответа Турена.
— Очевидно, ничего. Всю эту чертову Систему сделают, вероятно, еще более труднодоступной для таких, как я. Очень сомневаюсь, чтобы политики вдруг решились уничтожить все регистры. Вспомни — сперва был регистр полиции безопасности, потом скандал с Информационным бюро, теперь Система-84. Они не извлекли никаких уроков из прошлого, почему же вдруг сейчас они должны прозреть?
— Ты хочешь сказать, что в основном все останется так... И нас сейчас могут опять подслушивать? — возмущенно воскликнул Бергстрем.
— Конечно. Слышите, вы! — крикнул Турен, обращаясь к предполагаемому противнику в потолке. — Слышите, вы! Такого закона нет! Посмотрите в своде законов! Подслушивать людей означает ущемлять свободу слова. Мы должны стоять на страже демократии, это только что сказала министр юстиции!
Люк и Бергстрем улыбались.
Улыбнулся и человек с наушниками в комнате для подслушивания. «Пусть о Турене говорят что угодно, — подумал он, — но дураком его не назовешь». И он сделал запись в журнале около фамилии Турена.
— Ой, можно от тебя позвонить? — спохватился Люк.
— Пожалуйста, телефон не прослушивается. Это я проверил. У нас есть для этого специальное электронное приспособление. Единственное, что я не могу проверить, так это потолок. Хотя...
Человек с наушниками вздрогнул и сделал новую пометку.
Люк набрал помер «Дагсис шохотср».
— Это Улле Люк. Привет... Рад слышать твой голос, Соня... конечно... я бы хотел поговорить с Магнусоном. Это возможно? Отлично. Обнимаю. — Люк был известен своими приятельскими отношениями с телефонистками.— Пер, это Улле. Дело с наркотиками полностью разъяснилось. Чертовски грязная история. Бритт Хальстрем принимала участие в убийстве Эрика Хальстрема... Ну да, того, которого нашли в баке. Она сама наркоманка, поэтому, наверное, и Хальстрем впутался в это дело. Просто у него не было денег на героин, который она в себя вливала... Да, допрос вел Турен. И Эриксон признался. По крайней мере, частично... Да. Знаешь, я подумал, что с этим материалом справится и Дальстен, когда через пару недель докопается до него. Кажется, полиция не слишком расположена распространяться о деталях. Вот я и решил наплевать на это. Писать об этом сейчас — все равно что выкапывать старые трупы... Понимаешь? Вот и хорошо... Что? Нет еще, но думаю, сейчас можно... Не слишком много, обещаю. Хорошо. Пока.
Турен улыбнулся, услышав упоминание о репортере уголовной хроники Лассе Дальстене. Бергстрем одобрительно кивнул.
— Еще два звонка, — сказал Улле Люк. Он набрал телефон своей квартиры. — Мария, все позади. Сухой период закончен. Все вроде разъяснилось. Хочу побаловаться пивком. Домой приду не очень поздно... Да, обещаю... Привет. — Он опять набрал номер газеты. — Неужели опять ты, Соня?.. Да, это Улле. Теперь мне нужен Свенне Свенсон. Свенне? Я собираюсь вдарить по пиву. Тебе тоже, по-моему, не повредит глоток. Под эскортом полиции. Турен и Бергстрем тоже идут. — Те удивленно переглянулись. — Что?.. Куда пойдем?.. Ага,—
Люк опустил трубку. *— Где здесь можно поблизости выпить пива?
— Можно пойти в пиццерию «Сорренто»...
— Приезжай в «Сорренто». Минут через двадцать-тридцать. — Люк положил трубку на рычаг и потер руки. — Ты вроде собирался угостить нас пивом? — обратился он к Турену.
— Разве? У меня и в мыслях...
— Бергстрем, подтверди.
Бергстрем кивнул.
— Два свидетеля подтверждают Ситуация безвыходная.
Турен потер нос и улыбнулся, цотом нажал кнопку селектора.
