Не в силах произнести ни звука, я схватил Мецгера за волосы, подтащил его к иллюминатору и показал на движущиеся тени. Вот одно пятно спустилось по холму, вот второе, и еще, и еще. Видимо, слизни послали разведчиков по Луне, и теперь они возвращались. Нас вряд ли погладят по головке.
Я отшатнулся от иллюминатора, проскочил мимо Говарда и кинулся к грузовой сетке на стене. Там должен быть еще один пистолет.
— Черт их дери! Так просто я не сдамся!
Мецгер отвернулся от иллюминатора.
— Спокойно, Джейсон. Все в порядке.
Я притих. По тону друга я понял — все действительно в порядке.
Тем временем Мецгер протягивал мне бинокль. Я навел его на движущиеся пятна, покрутил винтом и увидел голубой прямоугольник на белом фоне — ооновский флаг на чьем-то скафандре. Я сменил увеличение. По лунным камням к нам прыгали полдюжины машин, набитых людьми в скафандрах.
— Что за…
— Тебе нельзя было говорить, — поспешно объяснил Говард. — Если бы тебя захватили в плен, могли бы выпытать.
Вокруг все поплыло.
— Так, значит, мы не умрем?
— По крайней мере, не оттого что остались одни на Луне. — Говард выудил пистолет из моих пальцев и запустил его обратно в сетку.
— Что это за штуки? — показал я в сторону скачущих машин.
— Луноходы. — Говард повернулся к Мецгеру. — Нам пара минут на сборы. Что с собой брать?
Я схватил Говарда за рукав.
— Да, но как они сюда попали?
Мецгер уже натягивал скафандр.
— Слизня и все записи с твоих приборов.
Говард утвердительно хмыкнул, потом повернулся ко мне.
— По Луне сюда добираться четыре дня. И то мы опасались, что потребуется больше. Луноходы не строились для дальних поездок. Поэтому мы решили, что «Сатурн» доставит нас сюда раньше. Как видишь, не прогадали. Если бы мы не прилетели, эти ребята, — он показал в иллюминатор, — собирали бы сейчас кусочки от снаряда, как мы с тобой в Питсбурге.
— Так что же получается, — ошарашенно спросил я, — на Луне есть люди?
— Долго объяснять. Мы построили базу на темной стороне Луны.
Я раскрыл рот.
— Да ты сам увидишь. Нас сейчас туда повезут.
Скоро я уже трясся на переднем сидении лунохода — легкой прыгучей машины из тонкого, как спортивный велосипед, материала и с солнечной батареей на всю крышу. На земле он, может, весил бы, как целый автомобиль, но здесь я поднял бы его за бампер, будто кушетку какую-нибудь. Вез меня, судя по нашивке, старший сержант. Говорить нам удавалось только касаясь друг друга шлемами, то есть редко: у сержанта тоже рация сломалась. Я уж начал было думать про себя, как это человечество вообще умудрилось на Луну попасть с такой техникой, пока не вспомнил, что скафандрам нашим по семьдесят лет.
Мы с сержантом ехали во главе нашей маленькой процессии. Сразу за нами следовал Говард, который вез на заднем сидении слизняка.
Поездка дала мне время на раздумья. Сначала я радовался, что останусь в живых. Потом начал злиться на Говарда с Мецгером за то, что те позволили мне впасть в отчаяние, пусть даже на какие-то минуты. Солдатским умом я понимал, что это была обычная предосторожность — и все равно глотал обиду. Кроме того, из объяснений Говарда о нашем полете и о выигрыше во времени выходило, что он предвидел самоубийство слизней еще на Земле и с легким сердцем позволил мне влезть в тикающую бомбу.
За следующие четыре молчаливых дня меня мучили то злость, то тоска. На кого-нибудь ведь точно повесят потерю многомиллиардного космического корабля и самой важной находки в военной истории. Кому-то не понравится, что добыли мы только амебу-переростка, замерзшую так, что ей можно дрова рубить.
Говард командует разведгруппой, которая способна повернуть ход войны; ему бояться нечего. Мецгер — герой, да к тому же сколько я его знаю, он всегда увиливал от наказаний.
Козлом отпущения получаюсь я.
Весело же мне будет в дороге! Хорошо хоть на сей раз я не забыл пристегнуть мочеприемник к скафандру.
