Я — к слюнтяям-разведчикам? Как ни сомнительна честь, мое сердце радостно забилось. Я — избранный! Вот только чей?
— Что ж получается: я — ищейка для поиска инопланетян?
Говард передернул плечами.
— Я так думаю. Кроме того…
— Кроме того что?
Говард опустил взгляд.
— Специалистка, которую мы тренировали, искала обломки в Нигерии и свалилась с дизентерией.
— Вот как? — Меня, значит, взяли от безысходности. — И что я должен найти?
— Ничего. Мы уже сами нашли. Четыре дня назад упал практически целый снаряд. Документы о неразглашении ты подписывал…
— Вы хотите, — сердце чуть не выпрыгивало из груди, — взять меня к обломкам?
Я попаду в историю! Это почти так же хорошо, как отправиться на Юпитер, если не лучше. Я едва соображал. Я рисовал себе, как пробираюсь сквозь джунгли, прорубая дорогу мачете, и веду Говарда к его сокровищу, заросшему лианами, как заброшенный храм. Но что-то не сходилось в моей картинке…
Дверь в конференц-зал вновь открылась и впустила опрятного капрала квартирмейской службы. На шее у него висела желтая измерительная лента. Гиббл молча кивнул в мою сторону. Пока меня измеряли, я продолжал говорить:
— Ладно, допустим я запасная ищейка. А он-то, — я показал на Мецгера, — тогда что здесь делает?
Гиббл переждал, пока капрал измерял мне руки, надиктовывая цифры себе на наручный компьютер, и когда тот вышел, сказал:
— Капитан Мецгер — один из двух пилотов, умеющих управлять «Аполлоном-Марком II». Второй пилот — в постоянной боевой готовности на базе в Лобноре, в Китае.
Нехорошее предчувствие закралось мне в душу.
— Пилот? А куда лететь?
— Снаряд упал в районе десяти градусов двух минут южной широты и пятидесяти пяти градусов сорока минут восточной долготы…
— То есть… — Я наморщил лоб, пытаясь представить себе земной шар.
— Посреди моря Изобилия. — Говард посмотрел на часы. — Завтра ровно в десять утра мы вылетаем на Луну.
На следующий день нас троих в белых мешковатых скафандрах вывели на подъемник. Мне даже скафандр подошел. Мы несли с собой дыхательные аппараты — чемоданчики в руках, прямо как в старых фильмах. По-настоящему старых. С тех пор, как перешли на частные спутники, отсюда ракет не запускали. Чего же удивляться ржавому подъемнику? Я поежился — боюсь высоты. Узкий решетчатый мостик вел в кабину. Я глянул под ноги: там, на триста пятьдесят футов внизу, осталась земля.
Через три дня триста пятьдесят футов превратятся в двести пятьдесят тысяч миль! Дрожащими руками я крепче вцепился в поручни и уставился перед собой, пробираясь к кабине.
Кабину, как и всю ракету, построили только-только, и пахло в ней словно в новенькой машине, хотя на вид — старье старьем, как ноутбуки. Я лег между Мецгером и Говардом, а вокруг суетились техники, надевали нам на головы шлемы-аквариумы. Мой техник похлопал меня по шлему, поднял вверх большой палец, потом выскочил из кабины и задраил люк. Лежа руки по швам, я разминал плечи и вспоминал усвоенную за последние сутки науку — в основном о том, чего нельзя трогать. Лететь на Луну три дня — а меня со вчерашнего дня напичкали знаниями на три месяца. Я беспокоился поначалу за свои обязанности на борту, пока мне не объяснили, что обязанностей у меня не будет.
— Первым американским космонавтом была обыкновенная мартышка, и она прекрасно справилась, — заверил меня инструктор, удивленно поднявший брови при слове «пехота» в моих документах, и добавил. — На редкость тупая мартышка.
Мне объяснили, что мартышка носила миниатюрный скафандр и подгузники. Но вот как справлять нужду в космосе так и не рассказали.
В шлеме у меня наперебой звенели голоса Мецгера и диспетчера. В кабине было просторнее, чем во времена ранних космонавтов, потому что вся старая громоздкая электроника теперь умещалась в компьютере в руках у Мецгера. Компьютере размером с последнюю, сороковую, модель «Сони-плейстейшн».
Я лежал на самой большой бомбе в истории человечества. Корабль этот, как я вчера выяснил, только-только сконструировали, а вот с его предшественниками не все удавалось гладко. За историю создания «Аполлонов» из чуть более дюжины ракет одна вспыхнула, так и не оторвавшись от Земли, а вторая чуть не развалилась по дороге на Луну и едва добралась обратно. Космические корабли, которые теперь переделали в перехватчики, взрывались один раз на пятьдесят запусков. Стоит ли удивляться, что программу пилотируемых ракет когда-то прикрыли?
