– Вам тут немножко одиноко – Фебусу и тебе – на этом огромном лугу, – сказала Эрмин Базилю. – Но зато у вас тут много места и полно еды.
– Ты разговариваешь с Базилем? – с радостным удивлением спросила Киона.
– А что тут такого? Я всегда любила и больших лошадей, и пони. Я каталась на Шинуке, мерине Жозефа. И запрягать его я умела. Когда Лолотта была маленькой девочкой, к тому же слепой, я возила ее на прогулки верхом на Шинуке. Мне тогда казалось, что этот мерин оказывает ей особое внимание: когда она ехала верхом на нем, он не делал никаких резких движений.
– Лошади вообще-то телепаты, – закивала Киона. – Шинук чувствовал, что Лолотта очень хрупкая.
Эрмин молча кивнула в ответ, чувствуя, что к глазам у нее подступают слезы. Она посмотрела на близлежащие холмы и на крыши Валь-Жальбера, а затем прошептала горестным тоном:
– Мне здесь все напоминает о Шарлотте. Господи, как бы мне хотелось, чтобы она сейчас была здесь, в Маленьком раю, чтобы я могла ее обнять, услышать ее голос, поболтать с ней, листая журнал мод! Ей очень нравились украшения и красивые платья! Ты и мои дочери-близняшки знали ее хуже, чем я, и это вполне естественно. Вы были еще совсем маленькими, когда она стала уже взрослой девушкой. Она сопровождала меня в моих турне и помогала мне в гримерной. Я часто приглашала ее в рестораны в Монреале, в Квебеке и даже в Нью-Йорке. Она любила гулять по улицам больших городов, любила делать себе макияж и красиво одеваться, любила кокетничать.
Киона слушала, стоя возле своего коня. Когда ее сводная сестра замолчала, она осторожно сказала:
– Ты, видимо, думаешь о Шарлотте такой, какой она была в те времена – веселой и милой. Она тоже предстала передо мной после своей смерти именно такой. Точнее, не она, а ее призрак. Призрак… Не знаю, какое еще слово можно было бы в этом случае использовать. После ее смерти я много размышляла. Она обожала своих детей. Однако мне кажется, что после того, как она стала матерью, ее характер изменился. Беременность и связанные с ней трудности сильно ее раздражали.
– Да, я с этим согласна, она частенько по этому поводу психовала, и мы все становились заложниками перемен в ее настроении. Людвиг тоже с ней намучился.
– Вполне возможно, она чувствовала, что ей угрожает опасность и что исход будет фатальным. Те слова, которые она мне сказала – точнее, сказал ее призрак, – очень многое прояснили: «Чуть раньше или чуть позже». Она, похоже, была уверена в том, что не переживет родов этого ребенка. Она в любом случае умерла бы, Мин. Это, конечно, звучит не очень-то утешительно, но я уверена в том, что Шарлотта обрела покой и устремилась к свету. Это меня радует.
Эрмин пожала плечами: она не была способна взглянуть на смерть своей подруги под таким углом зрения.
– Покой и свет вдали от своих детей, от любимого мужчины и от нас всех? Нет, такое меня не устраивает. Давай не будем больше об этом. Пойдем, уже поздно.
Дом Эстер, тот же день
Овид любезно встретил Эрмин и Киону, хотя он и неловко чувствовал себя в цветастом фартуке.
– Мне жаль, но у Эстер работа начинается сегодня в пять часов, и она уже ушла, – сказал он. – Однако я и сам могу вам все рассказать. Все, что вам захочется узнать, Киона.
Киона ничего не сказала в ответ, мысленно задаваясь вопросом, обращался ли к ней Овид на «вы» в то время, когда она была еще ребенком. Она поняла по этому его обращению, что он относится к ней уже совсем по-другому, и это заставило ее улыбнуться.
– По правде говоря, я рад, что вы сюда приехали, – продолжал Овид. – Ситуация становится все хуже и хуже. Эстер извелась: ей все никак не удавалось доказать мне, что в этом доме происходят какие-то аномальные явления. Совсем недавно, правда, мне довелось стать свидетелем чего-то странного… Эрмин, хотите выпить содовой или чего-нибудь покрепче? А вы, Киона?
– Нет, спасибо! – ответили сводные сестры почти в один голос.
– Хотя повод для вашего прихода сюда не очень-то радостный, я должен признать, что мне повезло. Мне не часто удается увидеть вас только вдвоем – без Тошана, Мадлен, детей и ваших родителей. Знаете, я только сейчас заметил, как много похожего в ваших чертах лица, жестах, волосах, форме носов…
