– Помолчи-ка лучше! – приказал мистер Джонсон. – Слава богу, что старый Джек поехал в город и увидел эту газету. Если бы этого не произошло, сколько еще времени ты водила бы нас за нос и скрывалась от правосудия на моих землях и в моих конюшнях?
– Да я вообще-то собиралась уехать, месье, – ответила Киона. – Я планировала сделать это завтра утром. Я пришла сюда попрощаться с вашими лошадьми. Мне особенно симпатичен Brother – настоящий брат. Сэр, не забывайте о том, что Винтернайту нужно позволять находиться на лугу в течение всего лета. Он не боится ни жары, ни мух, а вот стойла не выносит. У Уоллис будут тяжелые роды. Вызовите ветеринара, как только у нее начнутся схватки.
– Следует ли мне теперь следовать советам Кионы, а? – с усмешкой спросил Джонсон.
– Думаю, следует. У меня ведь тоже есть конь. Его зовут Фебус. И я умею ездить верхом.
– Ты всего лишь мерзкая лгунья! – воскликнула Эбби. – Я тебя ненавижу! Папа, я не хочу ее больше видеть! Я возвращаюсь в дом!
Кионе хотелось ее удержать и утешить, но она ограничилась лишь тем, что проводила Эбби взглядом, когда та выходила из конюшни во двор.
– А когда приедут полицейские? – спросила Киона у Джонсона. – Мне хотелось бы с вами поговорить. В присутствии Эбби я не могла этого сделать.
С лестницы спустился Джек, держа в руках рюкзак Кионы. Он нес его с таким видом, как будто ему было противно это делать. Когда он собирал вещи Кионы там, в ее комнате, он продолжал ворчать и ругать ее.
– Ты можешь пойти поесть, Джек, – сказал ему мистер Джонсон. – Молли, я думаю, оставила твою еду на плите, чтобы она не остыла. А я тут останусь в компании мадемуазель Шарден.
Старый конюх, продолжая сердиться, вышел из конюшни. Оказавшись во дворе, он плюнул на землю и в последний раз посмотрел презрительным взглядом на разоблаченного «Боба». Киона подошла к Брату, и тот нежно потерся о нее своим лбом. Затем Киона рассказала спокойным тоном мистеру Джонсону, как именно развивались на самом деле события – начиная с побега из Валь-Жальбера и заканчивая попыткой Делсена ее изнасиловать, в результате которой ей пришлось обороняться.
Неприязнь, которую испытывал к ней Джонсон, сменилась полным замешательством. Киона не произнесла ни одного слова, которое могло бы его шокировать, однако он живо представлял себе описываемые ею сцены, и ему, отпрыску аристократической английской семьи, показалось, что Киона проявила жуткое бесстыдство.
– Ладно, я больше не хочу этого слышать, – резко сказал он. – Тебе придется повторить все это в полиции. А я предпочитаю остаться в стороне. Если бы я был твоим отцом, то натянул бы повод посильнее.
Кроме разочарования и досады, которые он испытывал и которые не позволяли ему проникнуться состраданием к этой девушке, его также терзал один вопрос, который он не решался задать.
– Я не лгала насчет всего того, что касается ваших лошадей, мистер Джонсон! – заявила Киона, сама удивляясь тому, как легко она читает мысли этого человека. – Вам хотелось это узнать – вот я вам это и говорю. Они и в самом деле мысленно общаются со мной. Я этому удивилась первая, потому что эти лошади были мне незнакомы. Вот Фебус – совсем другое дело. Мы ведь с ним друзья!
– Но как ты узнала, о чем я думаю? – воскликнул Джонсон, чувствуя такой же страх, какой зачастую испытывают в своем большинстве простые смертные, когда сталкиваются с чем-то сверхъестественным – например, с неординарными людьми, наделенными способностями, выходящими за пределы человеческого понимания.
– Я Киона, дочь Талы-волчицы, внучка Алиетты, то есть доброй колдуньи, родившейся во Франции и умершей в Квебеке, и правнучка очень могущественного шамана Наку.
– А еще ты сестра Эрмин Дельбо, удивительной певицы сопрано, да?
– Да, мистер Джонсон. Я увижу ее завтра утром, и она меня обнимет.
Торонто, на следующий день, после обеда
Эрмин и Тошан, сгорая от нетерпения, ждали, когда подъедет нужный им автомобиль. Они стояли посреди тротуара, держась за руки. Шел дождь, но он был очень мелким и теплым, а потому они не обращали на него внимания. Им заранее сообщили, в какое приблизительно время Киону привезут сюда, в этот полицейский участок в городе Торонто. По улице медленно проезжали роскошные легковые авто, а также мотоциклы и грузовики.
