…Закончить рассказ про все свои злоключения, ожидавшие меня по возвращении в Гервиль, я хочу маленькой радостью. Может, с моей стороны это и ребячество, но я все-таки об этом напишу: твоя лошадка Перль с жеребенком снова в родной конюшне! Я купил их на ярмарке в Руйяке, в ближайший понедельник после похорон Лароша. Лошади ни в чем не провинились, в том числе и Галант. Я его оставлю, это хороший жеребец. Никто не будет с ним обращаться жестоко, и его нрав со временем смягчится.
Моя принцесса, моя прелесть, моя красавица! Я думаю о тебе день и ночь. Вынужден признаться тебе, что в ближайшее время я в Нью-Йорк не поеду.
Нужно дождаться возвращения Роже, а это будет не раньше чем через три недели. Не терпится снова с ним увидеться, и я постараюсь сделать так, чтобы он забыл все пережитые по вине Лароша ужасы.
Виноградники тоже требуют внимания, ведь близится сбор урожая. Только ради тебя, Элизабет, моя ненаглядная любовь, я стараюсь заработать побольше, ведь поместье принадлежит нам обоим. Кстати, я смог наконец изучить все документы, имевшиеся в распоряжении нотариуса. Все чин по чину, я — действительно новый хозяин Гервиля, как любит меня называть твой дедушка Туан.
Знай, что я тебе верен, и так будет всегда. Мы с Ирэн встретились (это та девушка, про которую я рассказывал), и я сказал, что люблю другую. Она расстроилась, в глазах стояли слезы, но все-таки поблагодарила меня за честность.
А ты, моя принцесса? Теперь ты уже не можешь ни выйти за Анри, ни даже встречаться с ним. Меня точит ревность, ведь ты далеко, нас разделяет океан. Ты — моя, и я прошу тебя, даже если до нашей новой встречи пройдут месяцы, не предавай меня! И поскорее напиши. Каждое твое слово — как поцелуй на моих губах, истосковавшихся по твоим. Обнимаю тебя нежно,
Жюстен
Не зная, расстраиваться ей или радоваться — столько любви, но приедет Жюстен не скоро! — Элизабет вложила письмо обратно в конверт. Придется тщательно спрятать его, потому что содержимое подтверждает все опасения Мейбл.
— Мама!
Антонэн подбежал к ней. Вид у мальчика был хмурый, нижняя губка упрямо выпячена. Он прижался к ее коленям, отчего платье примялось, и схватился за подол грязными руками.
— Мне скучно одному! Норма плохая.
— Норма плохая? Нехорошо врать, Антонэн! Возвращайся к ней и поиграй еще минут десять. Я скоро приду.
— Нет, я буду тут, с тобой!
Мальчик подобрал камешек и швырнул его в воду. Потом открыл мешочек с шариками, прихваченный с собой, и стал, хохоча, разбрасывать их вокруг себя.
— Антонэн, прекрати! — одернула его Элизабет. — Ты заслуживаешь порки! Немедленно прекрати!
Прибежала Норма и сразу кинулась собирать шарики из агата ярких цветов.
— Отведи его домой, Норма! Сил моих нет, он все чаще капризничает и злится.
— Хорошо, Лисбет.
— Ты наказан, Антонэн! — продолжала молодая мать. — Час посидишь взаперти, в детской, и сладкого на полдник не получишь. Ты меня расстроил!
— И ты тоже плохая! — крикнул мальчик.
Но Элизабет проявила твердость. Она провожала мальчика и домоправительницу глазами, пока они шли по аллее к калитке. Наконец, вздохнув с облегчением, что опять одна, она вернулась на скамейку. Трагический рассказ Жюстена занимал ее мысли. Воображение живо рисовало самые жуткие моменты: костер, пожирающий останки Районанта, Гуго Ларош с хлыстом в руке, обжигающая боль, когда кожаная плеть хлестнула Жюстена по лицу…
— Даты совпадают, — вполголоса проговорила она. — Мне передалось отчаяние Жюстена, тоска, испытанные им в караульной. Нас связывают незримые узы, несмотря на расстояние. Слава Богу, этот славный парень Роже остался жив, и Жюстен тоже.
Роль во всем этом деле Алин заставила Элизабет призадуматься. Она сама нанимала эту девушку для работы в замке и нашла ее симпатичной. Наверное, ее испортили деньги, а может, имелась и врожденная склонность к пороку. Жюстен выставил эту молодую интриганку за порог через четыре года, но, пользуясь его временным отсутствием, Ларош зазвал свою любовницу обратно в Гервиль при содействии Сидони.
— Благодарение Богу, ноги Алин больше не будет в замке! Жюстен пишет, что она собирается перебраться в Бордо, — проговорила молодая женщина.