- Это не важно. Он узнает, что я вас разыскал, уже послезавтра, из телеграммы.
- Я запрещаю вам ему телеграфировать!
- Этого требует моя работа, Лисбет.
Перл, которая уже собралась было уйти с родителями, стремительным шагом вернулась в гостиную. Подойдя к Элизабет, она смерила ее злым взглядом.
- Счастливого пути, маленькая мерзавка! - протянула она сквозь зубы. - А ведь я к тебе хорошо относилась! Ну а как же, мне ведь все твердили: это же твоя кузина! Слава богу, больше я тебя не увижу. И если тебя хоть капельку волнует благополучие дяди Эдварда и тетушки Мейбл, не бойся: я сумею их утешить, когда ты уедешь. Я нарочно говорю «хоть капельку», потому что ты - неблагодарная эгоистка. Они дали тебе все то, чего у тебя не было бы, останься ты там, где была, - в среде иммигрантов, без цента в кармане!
- Ваш сарказм жесток, Перл, и от него никакого толка, - упрекнул ее Фред Джонсон.
- А вы… С вами все понятно. Вы, не колеблясь, проникли в дом моих родителей, прикинувшись тем, кем не являетесь. Так что вы с Лисбет - два сапога пара!
С этими словами девушка развернулась и вышла в коридор, где ее дожидалась Бонни с тяжелой шубой из чернобурки в руках.
Несколько десятков гостей смотрели теперь на покрасневшую Элизабет: кто-то с любопытством, а кто-то - озадаченно, но сострадать ей никто не спешил.
- Уверена, все эти леди и джентльмены тоже считают меня неблагодарной эгоисткой, - предположила она.
- В некоторых кругах нью-йоркского общества скандалы не поощряются, Лисбет, - тихо проговорил детектив. - Я предпочел бы поговорить с вами наедине. Пожалуйста!
- Я этого не хочу.
- Ваше право. Значит, мы не увидимся до вашего отъезда во Францию? Мне хотелось бы объясниться.
Она отвернулась, пряча полные слез глаза. Подошла Бонни, спеша позаботиться о своей подопечной, а еще - поскорее выдворить нежеланного гостя.
- Мистер Джонсон, если я правильно поняла? У вас столько имен, на все случаи жизни, - едва слышно проговорила она, подавая молодому человеку пальто и шляпу. - В хорошем обществе не принято обманывать молоденьких леди!
- Бонни, не вмешивайся! - одернула ее Элизабет. - Я достаточно взрослая, чтобы самой высказать, что я чувствую.
Гувернантка опешила от неожиданности и даже отступила на шаг, пока Фред Джонсон одевался. Попрощался он коротким кивком.
- Не утруждайтесь, мэм, меня не нужно провожать! - вежливо обратился он к остолбеневшей Бонни.
Мейбл с Эдвардом давно покинули гостиную, свидетельницу их унижения и замешательства. Элизабет, подхватив со спинки кресла свою белую шерстяную шаль, решительным шагом последовала за детективом. Он притворился, что этого не замечает, но вскоре они оба оказались на одной из четырех лестничных площадок, выходивших к шахте лифта, забранной решетками из позолоченной бронзы, с затейливым цветочным орнаментом. Молодой лифтер, готовый приступить к исполнению своих обязанностей, поприветствовал их.
Джонсон сунул ему в руку купюру и знаком попросил отойти. Элизабет вздохнула с облегчением.
- Я жду объяснений, сэр, - сказала она. Притворное безразличие молодого детектива ее сердило. - Не вынуждайте меня спускаться с вами во двор.
Он резко повернулся и сверкнул на нее своими янтарными глазами.
- Мои оправдания будут кратки, Лисбет. Поверьте, я совершенно не лицемерил, когда мы были вместе, - ни минуты! Я работаю на отца, а он в работе человек требовательный и жесткий. Вот уже год я разыскиваю девушек, которые подходят под описание Элизабет Дюкен, собираю информацию о них. Вы подошли по всем критериям, а также имелось сходство с фотографией, которая была сделана, когда вам было пять лет, ее нам отправил ваш дед. Я неплохо рисую и постарался представить, как вы могли бы выглядеть через десять лет.
- В таком случае к чему столько предосторожностей? Вы могли бы прямо спросить у меня, та ли я, кого вы ищете, или нет!
- Я считаю, это было бы слишком жестоко. К тому же мне было приказано действовать деликатно. У вас могла быть амнезия, или же вы по какой-то причине могли скрывать правду о себе. Признайте, вы избегали прямых ответов, когда я вас спрашивал! Почему?
