Сирота с Манхэттена

Моему другу Филиппу Поре-Кюрреру…

Мой друг, помнишь ли, как однажды в Нью-Йорке,

за вкусной едой, мы с увлечением говорили об этом

огромном и таком прекрасном городе огней –

о его прошлом, его «темной» стороне

и его интригах? Мы много смеялись,

обменивались мыслями и эмоциями…

В память об этих незабываемых моментах

я с огромным удовольствием посвящаю тебе эту книгу.

Однажды летним вечером, когда с Бруклинского моста я наблюдала, как загораются мириады огней огромного города, меня вдруг осенило: а почему бы не написать роман, основанный на реальной истории, с ее накалом страстей и запутанной интригой, тем более что некоторые события произошли здесь, в Нью-Йорке? Отправной точкой станет участь, зачастую трагическая, многочисленных сирот, оказавшихся в Новом Свете в беспощадную эпоху массовой эмиграции конца XIX - начала XX века.

Позднее, прогуливаясь по утрам в Сентрал-парке, я укрепилась в своем намерении. Я смотрела на скамейку - и представляла на ней маленькую спящую девочку. Потерянное дитя, на которое, кажется, обрушились все беды мира…

По возвращении во Францию я сразу же взялась за перо. Началась моя история в старинном, окруженном виноградниками замке в Шаранте, где и появилась на свет малышка Элизабет. За ее непростой судьбой, отмеченной событиями, еще долго напоминавшими о себе в необъяснимых кошмарах, от которых она, уже девушка, просыпалась в холодном поту, я и предлагаю вам проследить. Но забегать вперед не хочу: вы всё узнаете в свое время.

Надеюсь, роман вам понравится, как и наше совместное путешествие в прошлое, из Франции - в чарующий Нью-Йорк, который я так люблю и где мне так хорошо. Уникальная атмосфера Нью-Йорка и вдохновила меня на эту историю, где гремят сердечные и душевные грозы.

Желаю вам приятного чтения.

С наилучшими пожеланиями,

- Нет, нет и нет! Я категорически против того, чтобы вы уезжали. Это чистейшей воды сумасшествие! - вскричал Гуго Ларош, с такой силой ударяя кулаком по столу, что зазвенели хрустальные бокалы.

На это возмущенное заявление небеса ответили громовым раскатом.

Гроза началась полчаса назад и теперь бушевала вовсю. За оконными стеклами, содрогающимися от каждого громыхания, на фоне серого, свинцового оттенка неба то и дело мелькали длинные белесые зигзаги молний.

- Пусть твой муженек отправляется за три моря, если ему так хочется, но ты, Катрин, ты должна остаться во Франции, на родной земле! - продолжал хозяин дома.

- Папа, я пойду за Гийомом на край света, если потребуется, и криком ты ничего не добьешься. Решения мы не изменим.

Положив руку на свой округлившийся живот, молодая женщина улыбнулась отцу - спокойно, даже слегка иронично. Потом окинула тревожным взглядом столетние дубы. Порывистый ветер срывал с них порыжевшую листву, и она кружилась в безумном танце.

Дитя в ее чреве шевельнулось, словно эта апокалиптическая картинка нарушила и его покой.

- Не бойся, моя принцесса! Здесь с нами ничего плохого не случится, - сказала она своей шестилетней дочке, сидящей рядом.

Жером, дворецкий, положил девочке на стул подушку - чтобы ей было удобнее сидеть за общим столом. Она отвлеклась от десерта - пирога с заварным кремом и меренгой - и теперь широко открытыми от ужаса глазенками смотрела на мать.

Катрин взяла ее к себе на колени, обняла, приласкала, шепча на ушко слова утешения.

- Она уже большая! - одернула дочь Адела Ларош. - Если будешь так с ней сюсюкать, девочка вырастет мямлей.

- Элизабет боится, мам. Я знаю ее лучше, чем ты. Ей всегда страшно в грозу, да и папа повысил голос…

- У меня есть на то причины! - отрезал тот.

Гуго Ларош был невысок и худощав, с энергичным лицом. Будучи богатым землевладельцем, хозяином прекрасных виноградников, он гордился своим социальным статусом и привык распоряжаться всем и вся.

- И мне было отчего разозлиться! - воскликнул он. - Я так радовался, что вы с нами сегодня ужинаете, и вдруг услышать такое! Вы только и думаете, как бы всадить мне нож в спину!

Гуго наставил обвиняющий перст на зятя.