Магеллан казался полной им противоположностью – тщедушный очкарик, отличник, одним словом, «ботаник» – губастый, застенчивый. На деле же у него – черный пояс по карате. Сломав противнику шею, он обычно недоуменно улыбался и поправлял очки. Увечье наносил небрежно, будто нечаянно, и окружающим казалось, что он глубоко сожалеет о содеянном, тогда как в действительности Магеллан никогда ни о чем не сожалел.
Мина был старше всех, под сороковник – ежик волос тронут инеем, лицо задубело от северных ветров; он один происходил из потомственных моряков и отдал флоту десять лет жизни.
Группа расселась вкруг деревянного стола, уже повидавшего виды, – не исключено, что контора для придания видимости разгульной жизни специально портила его, пятнала, резала. Из напитков стояло пиво – безалкогольное, «Балтика»-ноль. Об отсутствии градусов знал, конечно, лишь сам отряд. Сторонний наблюдатель не смог бы определить, что там такое налито у них в бокалы.
Посейдон сел, и Мина, оказавшийся ближе других, непроизвольно потянул носом. «Джонни Уокер» давал о себе знать, но никто из группы не сказал ни слова. Командир есть командир, его действия не обсуждаются.
Тем более что Каретников был трезв, как стекло.
Он не собирался оповещать товарищей о сомнениях и опасениях, в силу которых встречался с Маэстро. Во-первых, у него нет ничего определенного, и незачем тревожить людей. Во-вторых, помещение прослушивалось конторой. В обычном инструктаже не было ничего особенного – он намеревался произнести вещи, которые и без того были известны многим лицам с соответствующим допуском. И именно эти лица прослушивали клуб.
Прослушивание нетрудно заблокировать, да только это уже точно вызвало бы ненужные подозрения, перерастающие в уверенность.
– Остров Коневец, – изрек Посейдон без всяких предисловий.
На лицах бойцов не дрогнул ни один мускул. Все ждали продолжения. Коневец так Коневец.
– Мужской монастырь. Гостиничный комплекс и необычная туристическая активность в последнее время. Зарубежные гости, чрезмерно интересующиеся православием и местными природными красотами. Подводными – в том числе; некоторые брали с собой специальное снаряжение... Плавать – плавали, но ни в чем криминальном замечены не были. Нельзя исключить, что часть амуниции заложена ранее, в особых схронах – возможно, что и в подводных. Очередной заезд туристов почти совпадает со временем начала операции по подъему трофейного немецкого эсминца, затопленного невдалеке от берега в 1960-м году... Конечно, это пока еще подготовительный этап. На борту эсминца есть вещи, интересующие наше руководство, – скорее всего, они же интересуют и гостей. Нам важно успеть первыми, это раз; во-вторых, по возможности дать проявиться гостям и нейтрализовать их.
– Если они уже там, мы рискуем не успеть, – подал голос Нельсон. – Дорога не самая близкая. Там выставлена охрана?
Посейдон кивнул:
– Участок акватории патрулируется военными катерами, побережье – милицейскими нарядами. Но особой суеты нет, иначе гости насторожатся. Они еще не подтянулись, но скоро выдвинутся. За ними наблюдают, и пока нет оснований полагать, что кто-то из них собирается предпринимать активные действия. Нет даже уверенности в том, что это не обычные туристы. Никто из приезжих ни разу не проходил по нашему ведомству. Нас доставят вертолетом.
Чайка вскинула брови:
– Но мы же засветимся вчистую! Тогда уж лучше с парашютами десантироваться.
– Не засветимся, – возразил Посейдон. – Вертолет, конечно, будет гражданский. По легенде мы – реставраторы; направляемся в монастырь работать...
Флинт и Торпеда переглянулись, дружно расхохотались:
– Шеф! Из нас реставраторы, как из дерьма пуля! Ты погляди на нас...
– Ничего... Платок на бошку, фартук – нормально получится...
– Да мы и кисти-то в руках не держали! Если только в детском саду. Мы таких святых намалюем – точно выносить придется...
– Я детдомовский, – добавил в бочку дегтя Торпеда. – Но и там не держал. Нам если там что и выдавали, так только ...дюлей без меры, которые мы и огребали.
– Вы дурные, что ли?! – Посейдон повысил голос – Вам и не нужно ничего реставрировать. Вы думаете, что реставраторы так вот, с ходу, уселись в люльки, взяли резцы да кисти – и вперед, труба зовет? Они сначала все осматривают, фотографируют, делают замеры, знакомятся с источниками...
