— За что?
— Цветной телевизор с кузова автомашины уронил… — парень еще дважды хрустнул картонкой. — Юлька Галактионова, баба его, говорит: убили мужика. Просила оказать помощь в похоронах. Какой паразит кокнул, не скажешь?..
— Не скажу. Много знать будете.
— Та, мы и без тебя о Спартаке все знаем.
— Тогда чего спрашиваешь, кто «кокнул»?
— А вот это нам не известно. Последнее время кирюха отбился от спаянного коллектива.
Упоминание о Казаринове привлекло внимание остальных парней. Сообща стали вспоминать о бывшем коллеге, однако все воспоминания свелись к тому, что на выпивку Спартак был компанейский, а Юлька Галактионова — «Сучка в импортной упаковке».
Недовольные результатом «манифестации», первыми от райисполкома стали расходиться женщины, проклиная в открытую и местную власть, перекрасившуюся из партократов в демократов, и развалившуюся партию, и бестолковых реформаторов, доведших страну до ручки. Торжественно-игриво удалились длинноногие подростки с агрессивным пожеланием на листе ватмана: «Господа демократы, подавитесь вашим сахаром!» Неизвестно куда исчез лупоглазый затейник митинга, оставив в недоумении сплоченную группу ветеранов, похоже, на полном серьезе приготовившихся записываться в партию обновленного типа.
Занервничали и «беспартийные грузчики». Затянувшийся разговор со следователем явно путал их планы. Однако Лимакин не спешил расставаться с бывшими коллегами Казаринова. Чувствуя, что от следователя быстро не отделаться, выход из щекотливого положения нашел бригадир — лобастый с квадратными плечами крепыш. Сунув самому молодому по виду парню пачку измятых пятерок, он безапелляционно приказал:
— У девок в «Домашнем хозяйстве» возьми канистру и — на пивзавод!
— А вдруг там пустой номер?.. — замялся парень.
— Тогда — прямиком к бабке Кузнечихе. Попроси пару пузырей.
Парень посмотрел на зажатые в руке деньги:
— Тут хватил на два?
— Ну ты, блин, как ребенок! За посуду не плати. Скажи, бутылки вернем.
Гонец понятливо кивнул и прытко отправился выполнять задание. «Не самогоном ли бабка торгует?» — вспомнив заключение судмедэксперта, подумал Лимакин.
— Кто такая Кузнечиха? — спросил он.
Бригадир, ухмыльнувшись, кивнул в сторону большеротого здоровяка:
— Коли Санкова учительница. — И, словно меняя тему разговора, добавил. — Коль, расскажи следователю, как она учила тебя.
Санков расплылся в улыбке:
— Мировецкая была учителка! Географию преподавала. Вызывает к доске: «Итак, Николай, какой бывает в Сибири климат зимой?» — «Холодный», — отвечаю. «А летом?» — «Летом теплый». — «Садись — три».
Грузчики дружно захохотали. Бригадир опять ухмыльнулся:
— Вот математик у них в школе сильный был. В любое время суток спроси Колю: «Сколько будет ноль-пять да ноль-пять?» Не задумываясь, ответит: «Две пол-литры».
Посмеявшись с грузчиками, Лимакин попытался узнать адрес «Кузнечихи», но бригадир снова отделался шуткой. Выдавать следователю тайный «шинок» он не хотел. Пришлось повернуть разговор к Казаринову с Галактионовой. На вопрос «Как они жили между собой?» бригадир ответил без колебаний:
— Последние полгода как кошка с собакой, а раньше Юлька от Спартака млела.
— Почему так резко изменились их отношения?
— Спился мужик, ослаб.
— Кроме водки, других интересов у него не было?
— Были, как у гамадрила: «Ба-бу-бы». При виде женских ног Спартак начинал дрожать, будто строевой конь при звуке походной трубы.
— Галактионова не ревновала его?
— Юлька сама на передок слаба, — бригадир вновь попросил Санкова: — Коль, расскажи про секс-шоу с Юлией Николаевной.
— Иди ты, бугор, знаешь куда?! — внезапно оскорбился тот.
— Не стесняйся, Коля, дело житейское…
— Чо я, порнуху должен следователю гнать?
— Порнография и эротика — разные вещи.
— А слова-то одни, матерные.
— У тебя ж всеобщее среднее образование. Неужели не можешь выразить мысли без мата?.. — Бригадир с хитринкой посмотрел на Лимакина. — Пока Николаша резину тянет, я начну. Это еще до Спартака у них роман состоялся. Тогда Юленька помоложе была. Она и теперь прилично смотрится, а в то время — пальчики оближешь! Коля, понятно, не стерпел и положил на нее глаз…
