Она подошла настолько близко, насколько посмела, а потом заглянула в озеро, пытаясь увидеть дно.
В очередной раз она увидела золотое отражение потолка над головой, а потом черноту воды, и затем свое лицо, свои глаза, пустые и незнакомые.
Складывалось такое ощущение, что её лицо поднималось к ней из толщи воды, всё ближе и ближе, кожа бледнее и тускнее, пока она не поняла, что это вовсе не её лицо.
Это было лицо её матери.
Её глаза были мертвы, губы разомкнуты, щеки впали, пропитались водой. Она плыла чуть ниже поверхности. Лицо было ближе всего, туловище проплывало ниже, ноги терялись во тьме.
Блу ощутила, как начала дрожать. Это было то, что она чувствовала после смерти Персефоны. Горе, опалившее её прямо в это мгновение.
— Нет, — произнесла она вслух. — Нет. Нет.
Но лицо её матери всё плыло, выглядя мертвее и мертвее, и Блу услышала, что издала высокий, ужасный звук.
Будь благоразумной... Блу не могла заставить себя быть таковой. Вытащить себя.
Неожиданно она почувствовала чьи-то руки вокруг себя, которые оттаскивали её от озера. Руки вокруг неё тоже дрожали, но они обладали железной хваткой, запахом пота и мха.
— Это нереально, — сказал ей Ронан. — Это нереально, Блу.
— Я видела её, — сообщила Блу, услышав всхлип в своём голосе. — Мою мать.
Он произнёс:
— Я знаю. Я видел своего отца.
— Но она была там...
— Мой отец мёртвым лежит в земле. А Адам видел твою мать в богом забытой пещере. Так что это озеро врёт.
Но сердце чувствовало, будто это правда, хоть голова и отказывалась с ним соглашаться.
На мгновение они так и замерли, Ронан держал её так крепко, словно он обнимал своего брата Меттью. Его щека у неё на плече. Каждый раз, когда она думала, что может двигаться дальше, Блу снова видела лицо трупа своей матери.
Наконец, она отпрянула, и Ронан поднялся. Он отвернулся, но она всё же успела заметить блеснувшую слезу на его щеке.
— Всё на хрен, — повторил он.
Блу приложила максимум усилий, чтобы её голос звучал обыденно.
— Зачем бы ему нам это показывать? Если это нереально, почему Энергетический пузырь показывает нам нечто настолько ужасное?
— Это больше не Энергетический пузырь, — ответил Ронан. — Мы под ним. Это озеро принадлежит чему-то другому.
Они оба бросили взгляд налево и направо в поисках возможности пересечь озеро. Но в этом бесплодном апокалиптическом пейзаже не было ничего, кроме них самих и великолепного чудовища, такого же неподвижного, как пещерные образования.
— Я собираюсь снова взглянуть на озеро, — наконец, произнесла Блу. — Я хочу увидеть, если смогу увидеть, насколько оно глубокое.
Ронан не сказал ей «нет», но и не пошёл с ней. Она подошла к краю, стараясь не дрожать при мысли, что вновь увидит свою мать или что похуже. Наклонившись, она подняла другой камень и, когда добралась до водной кромки, тут же бросила его, не дожидаясь появления отражения.
Камень исчез в точке соприкосновения с поверхностью воды.
И вновь никакой ряби.
И вот, непотревоженная вода ещё раз начала формировать видение для неё, позволяя ему всплыть из глубин.
Одновременно с возрастанием ужаса внутри Блу вспомнила урок Гвенллиан с зеркалами.
Зеркальное волшебство – не более чем просто зеркала.
Если мёртвое озеро показало ей Мору, а Ронану показало его отца, значит, оно ничего не создаёт, оно только проецирует их мысли.
Озеро – просто огромный шар для предсказаний.
Она начала выстраивать внутри себя блок точно таким же образом, как когда отсекала Ноа и Адама. Когда мёртвое лицо трупа поднялось к ней, она не обратила на него никакого внимания и продолжила дальше.
Она была зеркалом.
Её пристальный взгляд ещё раз сосредоточился на воде. Там не было никаких покойников. Никаких лиц. Вообще никаких отражений, как не было отражений и в зеркалах Нив. Это была просто стеклянная поверхность воды, а следом, словно она посмотрела искоса, сквозь поверхностные отражения, увидела илистое неровное дно озера.
Оно было всего несколько дюймов в глубину. Один или два. Безупречная иллюзия.
Она дотронулась до своих губ – это напомнило ей о Гэнси, и она остановилась.
