— Облака, — прошептала Блу.
Это правда, потолок висел так высоко над головой, что туман, пронзенный сталактитами, цеплялся за него.
Адам почувствовал, будто соскальзывает во сны Ронана.
Гвенллиан начала смеяться и хлопать в ладоши. Смех и песня эхом разносились по пещере.
— Заткните её кто-нибудь, — сказал Ронан. — Пока я этого не сделал.
— Что это за место? — спросила Блу.
Адам сделал первый шаг.
— Осторожно... — предупредил Гэнси.
Гвенллиан протанцевала вперед.
— Чего вы боитесь? Каких-то костей?
Она пнула один из кошачьих скелетов; кости разлетелись. Адам поморщился.
— Не делай этого! — сказала Блу.
— Мёртвые останутся мёртвыми, останутся мёртвыми, — ответила Гвенллиан и, воспользовавшись бедренной костью, разрушила другой скелет.
— Не всегда, — предупредил Гэнси. — Будь осторожна.
— Да, Отец! — Но она замахнулась для другого удара.
— Ронан, — резко окликнул Гэнси, и Ронан подошёл, чтобы остановить её, связав ей руки за спиной без злобы и брезгливости.
Адам остановился у одного из звериных скелетов в авангарде, плечо которого было выше плеча Адама, большой череп ещё выше, а над черепом раскинулись рога, которые казались больше самого скелета. Скелет был прекрасен.
Голос Блу раздался очень близко.
— Это ирландский лось.
Он повернулся и обнаружил её рядом, трогающую одну из больших белых костей. Она пробежалась пальцами так нежно, будто бы животное было ещё живо.
— Они исчезли, — добавила она. — Я всегда жалела, что никогда не увижу ни одного. Смотри, как их здесь много.
Адам посмотрел; сколько же их здесь. Но смотреть на них означало видеть за ними и снова быть ослеплённым этим зрелищем. Тысячи животных, балансирующие на кончиках пальцев. Эта панорама напомнила ему кое о чём, однако он не мог сообразить, о чём именно.
Он вытянулся, чтобы посмотреть на вход, а потом на Ронана и Гвенллиан. Гэнси перемещался по скелетам, будто во сне, его лицо накрыли удивление и осторожность. Он касался лебединой шеи скелетного существа с уважением, и Адам вспомнил, как тот говорил Ронану, что нет ничего хуже, чем покидать место, где ты уже находишься. Тут Адам понял, что трепет Гэнси и Блу менял это место. Ронан и Адам могли смотреть на это место как на магическое, но удивление Гэнси и Блу делало его священным. Оно становилось собором костей.
Они медленно шли по долине, разыскивая ответы и подсказки. Здесь не было другого выхода. Только огромное пространство и ручей, бегущий по полу, исчезающий под каменной стеной.
— Какой тут смысл?
— Уловки да хитрости, — прорычала Гвенллиан. — Все храбрецы, юнцы и красавцы… все благородны и правдивы...
— Всякий, кто вытянет меч их этого камня, — пробормотал Гэнси. Блу кивнула. — Это испытание.
— Мы разбудим их, — неожиданно сказал Ронан. Он выпустил Гвенллиан. — Вот что это такое, не так ли?
— Это не мое испытание, дерзновенный сэр рыцарь, — сообщила Гвенллиан. — Твое. — Она продемонстрировала пальцами стрельбу ковбоев кольтами.
Глаза Блу не отрывались от созерцания ирландского лося; она была совершенно поглощена зрелищем.
— Как мы разбудим кости?
— Точно так же, как вы разбудили грезящего, — проворковала Гвенллиан, свои слова она обращала к Ронану. — Если ты не можешь разбудить эти кости, то как от тебя можно ждать пробуждения моего отца? Но что я вижу на плечах твоих? Вот, неудача – это то, что я видела все эти дни... очень подходит твоим глазам. Ты уже пытался прежде, грезящий-неудачник, но в тебе больше страсти, чем тщательности, верно?
— Хватит, — велел Гэнси.
Он произнёс это так, что все они остановились и посмотрели на него.
В его голосе не было ни злости, ни несправедливости. Он стоял рядом с парой массивных скелетов оленей, его плечи были расправлены, а глаза серьёзны. На мгновение Адам увидел настоящее, но также он видел и прошлое, и будущее, растянувшиеся точно таким же образом, как тогда, когда Персефона вдохновила его увидеть собственную смерть. Он видел Гэнси здесь и сейчас, но почему-то это «здесь и сейчас» было всегда, даже если это мгновение пройдет или ещё не наступит, или будет существовать.
