– Да ведь сам же! Сам! Не ожидала я этова…
– Мало ли что спьяну…
Произошла бурная сцена. Нанюхавшись до одури нашатырного спирта и выпив полпузырька валериановых капель, Пелагея Даниловна слегла в постель и потом уже плохо помнила, как приехала домой. Заботливый Матвей Никитич, воспользовавшись ее обмороком, сам помог уложить ее в кибитку и по холодку отправил восвояси.
Времени терять было нельзя. Отслужив в честь святой Марфы пышный молебен, Буянов со всей решительностью взялся за дела. Сыну Родиону объявил, чтобы тот немедленно приготовился в дальнюю дорогу.
– В Оренбург поедешь, письмецо повезешь нужному человеку. Он тебе все дела обделает. Денег не жалей. Дело верное, окупится. Как только заявку на прииск зарегистрируешь, сейчас без задержки марш обратно!
– Уж больно вы круто, папаша…
Родион покачал головой с русым чубом и, стоя перед отцом, переминался с ноги на ногу.
Это был стройный парень с румяным, девичьим лицом, любимец деда. Покойный не отпускал его от себя ни на шаг, возил с собой по базарам и ярмаркам, дал возможность окончить реальное училище, приучал к торговому делу. Сейчас Родиону шел уже двадцать третий год. Он считался образованным человеком, знал счетоводство, породы лошадей, умело вел мыловаренное дело. К затее отца Родион отнесся со скрытым недоверием.
– Круче посолишь, побольше попьешь. Собирайся и не мешкай.
– Для такого дела надо инженера взять, изыскание произвести, – осторожно заметил Родион.
– Не учи. Умнее отца и деда хочешь быть? Все уже проверено и без инженеров.
– Если уж начинать разработку, то надо вести, как вы задумали, в большом масштабе. Без инженеров никак не обойдешься. Уральские компании выписывают их из-за границы. Например, «Зарецк инглиш компани»…
– К черту твою «инглиш»! Толковал тебе, дураку, что золото там сверху лежит… Видишь, руками брал!
Буянов высыпал на стол несколько самородков.
Родион уже видел их, но почему-то не верил, чтобы такое богатство могло теперь принадлежать им.
– Не знаю, чем тебя в училище напичкали. Сколько тебе толкую, что в оврагах Синего Шихана за сотни аль тыщи лет вода сама все сделала! Ударь кайлом и промывай… Степановы родник чистили, а грязь кажен год наружу выкидывали, ветер обдул кучку-то, а оно, милое, само на солнышко поглядывает. Думал, ума рехнусь! Все в глазах помутилось. Даже сейчас, как начинаю вспоминать, опять в дрожь бросает, мурашки по спине… Кончим этот разговор. Только смотри, не проболтайся никому. Да, и еще ты отцу должен в ножки поклониться. Ведь я тебе невесту высватал… Ах, какая девица, помилуй господи! Сама как брильянт!
– Спасибо, папаша… – Родион смущенно умолк. Желая сгладить свою неловкость, добавил: – Сначала надо бы и мне показать ее…
– Не мудри. И так знаешь. На скачках у тебя, дурака, приз из-под самого носа выхватила. Забыл?
– Помню… – Родион вспыхнул. Перебирая пальцами кисточку шелкового пояса, вспоминал, как снилась ему после ярмарки смуглолицая наездница в синей, с цветочками кофточке и казачьих шароварах, делавших ее озорной и вместе с тем строгой и неприступной. Не поднимая головы, он тихо спросил: – А вы не шутите, папаша?
– Ага! Задело? Не шучу. Езжай с богом!
