Ганс
Иногда выпадали свободные вечера, без работы, концертов и репетиций, тогда Ганс ходил к реке. К реке – потому что моря в этом городе не было. Ну хоть какая-то большая вода.
Ганс вырос у моря и прожил там большую половину жизни, почти тридцать лет. В ту пору он не думал, что любит море. Он вообще не думал о море – чего о нем думать, есть и есть.
Летом, как все, ходил купаться; впрочем, случались такие годы, когда до пляжа вообще ни разу не добирался: то было слишком много работы, то уезжал. В теплые зимы иногда водил девушек гулять по пустынному берегу – тех, кто по его прикидкам, с высокой вероятностью могли бы дать прямо там; обычно угадывал. Изредка выпивал с друзьями на пустом пляже, на сваленных в кучу топчанах, но не из романтических соображений, а потому, что в тот момент ни у кого из них не было ни пустой хаты, ни денег идти в кабак.
Когда переехал к жене, долго не мог привыкнуть, что моря в городе нет. Искренне удивлялся, когда его звали на пляж – какой может быть пляж на реке? Иногда ворчал: «Все-таки города надо строить только у моря, а то получается какая-то ерунда». Наконец понял, что тоскует по морю, как другие тоскуют по мертвым друзьям и близким, которых уже не вернуть. Хотя море-то никуда не делось, не исчезло, осталось на месте, если так уж приспичило, садись за руль и езжай. Иногда действительно ездил – к морю своего детства и к разным другим морям, но это не особенно помогало, словно бы для того, чтобы наслаждаться близостью моря, надо жить на его берегу, приезжим положены только ракушки и фото на память, сколько нащелкают. И больше ничего.
От долгой жизни у моря у Ганса осталось умение неутомимо плавать – не то чтобы как-то особенно быстро, или технично, просто естественно, как ходить. И еще имя, вернее, прозвище Ганс; родители рассказывали, сам он не помнил, как в раннем детстве любил подъемные краны, увидел издалека, когда всей семьей гуляли в районе порта, и влюбился с первого взгляда, смотреть на них спокойно не мог, начинал прыгать и орать от восторга. На подъемных кранах было написано GANZ, вроде бы венгерская фирма; на самом деле, неважно, главное, все они были «Гансами», как герои немецкой волшебной сказки, и он восторженно повторял за взрослыми: «Ганс, Ганс!» Так и получил это прозвище, сначала домашнее, но с легкой руки старшего брата Севки перекочевало в школу; поначалу оно казалось довольно обидным, потому что Ганс – это все-таки немец, а немцы – фашисты, но потом сам его полюбил и новым знакомым никогда не представлялся Геной, сразу говорил: «Ганс». И будущей жене так представился; потом, когда подавали в ЗАГС документы, Лорета увидела его паспорт и громогласно удивилась, насмешив всех вокруг: «Вот это номер! Ты, оказывается, Геннадий?» Выслушала историю появления прозвища и потом еще долго дразнилась, знакомя его со своими приятелями: «Это мой муж, венгерский подъемный кран».
Лорка вообще была классная. Умная, шебутная и веселая, ни дня рядом с ней не скучал, скорее закадычный дружище, чем жена. И похожа на мальчишку; вернее, не просто на какого-то абстрактного мальчишку, а на бывшего одноклассника, который почти сразу после выпускного как-то нелепо, недостоверно погиб, утонул по пьянке, ныряя с пирса. Ганс только несколько лет спустя, задним числом, такие вещи всегда медленно до него доходили, понял, что Сашка был его лучшим другом, а пока дружили – ну, просто об этом не думал. Чего тут думать, как есть, так и есть.
Очень без него тосковал и когда впервые увидел Лорету, натурально офигел, смотрел на нее и глазам не верил: ну ничего себе, Сашка воскрес. Умом понимал, конечно, что перед ним никакой не Сашка, а незнакомая коротко стриженная женщина с едва заметным чужим тягучим акцентом, но все равно вел себя так, как будто это Сашка и есть: пускал пыль в глаза, задирался, ехидно подкалывал, от сердца смеялся ответным колкостям, в шутку совал ей под нос кулак, жадно расспрашивал: «Как ты живешь, чем сейчас занимаешься, что читаешь, какую музыку любишь?» – и внимательно слушал ответы, потому что это и правда вдруг оказалось самым важным на свете – кто такая Лорета, откуда взялась, какая она и что надо немедленно предпринять, чтобы она никуда не делась, а осталась рядом с ним навсегда.
