– Детей надо учить, учить, – верещал сзади Рыбин, размахивая руками, – чтоб в рот отцу глядели! – И он захохотал басом.
Я, как кошка с перебитой лапой, бросился назад и залетел по лестнице наверх.
– Вася, погоди!..
Но куда было бабушке гнаться за отцом, даже за пьяным.
Я перевел дыхание только возле корзинки Юрика.
– Мама, у Герки рука на перевязи, – сию же минуту объявил братец, поднимаясь.
Мама вышла из своей комнаты, вытирая руки о белый передник.
– Взрывал опять? – спросила она.
– Просто упал, – ответил я.
И тут в комнату влетел отец. Всклокоченный чуб свалился ему на глаза. Мама преградила ему дорогу. Ее губы напоминали чайку с опущенными крыльями. А глаза поблескивали, как вода на дне колодца.
– Я из тебя бубна выбью… – с придыхом говорил отец. – Не слушаться отца!..
– Ребенка не тронь! – сказала мама. – Мало ты моей попил крови? Свой дом бросил, а тут поселил с полоумным японцем внизу… Подожжет – детей вынести не успеем. Мне назад недолго собраться… Поедешь с мамой назад, сынок?
Я почему-то подумал про Сумико и не ответил маме.
– А-а, горлица, – заскрежетал отец, глядя на маму дикими глазами, – птенца защищаешь… Крылья распустила… Воспитала мне сынка… Уезжайте – один останусь! – Он схватил маленький японский столик за край и поднял его в воздух.
Со столика полетела фарфоровая ваза, стопка старых японских журналов и банка с золотой рыбкой. Отец трахнул столик об пол. Все развалилось. На мокром пятне блестели грани разбитой банки, высовывалась лакированная ножка, а куча журналов была усыпана осколками фарфора.
– Рыбка-а-а! Моя рыбка-а-а… – запищал Юрик.
Отец тупо глядел под ноги и покачивался на каблуках. Вода из банки обрызгала ему сапог. Он попытался согнуться, чтобы очистить сапог рукавом кителя, и чуть не упал боком на печку. В это время снизу раздался пронзительный клич Рыбина:
– Вася! Сюда! Кимура… Вот он! Держу-у-у!..
Отец кинулся вниз. Дом задрожал от его каблуков.
Я скатился вслед за отцом, забыв о больной руке. На дворе происходило вот что.
Кимура вырывался. Но руки у Рыбина были сильные. Кимура стоял лицом к дому и видел, как из дверей выбежал отец, за ним я. К Рыбину поспевала помощь. И тогда Кимура захватил руку Рыбина обеими своими, вытянул ее на плече и перевернул отцовского дружка через себя. Рыбин грохнулся на землю, словно куль с глиняными горшками.
– До свидания! – крикнул Кимура и побежал вверх по склону.
Через несколько секунд не слышно было даже шуршания кустов.
– Стой, гад!.. – ревел отец. – Честно бороться будем!
Но тут носок его сапога зацепился за Рыбина. Отец растянулся рядом.
Лицо Рыбина белело под луной, как фарфоровая чашка с ручками. Из носа вытекала черная струйка.
Подошла бабушка с ковшом воды. Она побрызгала изо рта на лицо Рыбина. Тот зашевелился и открыл глаза.
– Вася, он сожгет теперь меня, – сказал Рыбин и всхлипнул. – На материке мясо ел – крепче был. А тут рыба… Сожгет…
– Я с этим Кимурой завтра же поборюсь, – успокаивал дружка отец.
– Сами виноваты, – возразила бабушка.
Рыбин схватился обеими руками за голову и, сутулясь, пошел к себе.
Отец побрел за ним.
– Тоже лечить надо, – сказала бабушка, скорбно подперев подбородок ладонью. – А ведь до войны совсем не пил.
«Сумико, я хочу увидеть тебя и объяснить все… Мой отец не такой… Он фронтовик, а у фронтовиков нервы расшатанные. Я тебе расскажу, какой отец у меня на самом деле. И Юрик просит золотую рыбку. А где я ее возьму? Бычка он теперь не хочет. Подавай ему золотую рыбку, и все.
Я жду тебя, Сумико, в кустах бузины, напротив окна твоей комнаты. Гера».
Это первое, что я написал, когда зажила у меня рука. Словно не существовало Борьки, Скулопендры и Лесика, которые ждали от меня письма.
Я не встречал Сумико уже много дней. С того самого вечера, когда Кимура ловким приемом кинул Рыбина на землю и сам скрылся неизвестно куда.
Конечно, ребята не похвалили бы меня за такую прыть… Но я объясню им, какая Сумико. В наш план надо будет внести поправку… Не все же японцы подлые. Я напишу письмо ребятам в ближайшие дни. Только сначала надо встретить Сумико и сказать ей, что во всем виноват Рыбин… Я ей зла не хочу. Даже наоборот… И пусть она не считает, что у нас все такие, как Рыбин.
