Я решился всерьез поговорить с Лидой только за день до начала зачетов. Я не стал полагаться на ненадежность случая и сам написал ей утром, еще до первой лекции, что нам надо встретиться и обсудить происходящее.
Ответила она после обеда.
Я возвращался с Виктором в главное здание. Тогда резко похолодало, с утра выпал первый снег, голые ветви облетевших деревьев в сквере покрылись инеем, как блестящим искусственным крахмалом, а я по привычке надел только короткую осеннюю куртку и дрожал всякий раз, когда навстречу нам дул ледяной ветер.
– Я тебе уже говорил, что в этом году по нейроинтерфейсу задание решили поменять? – спросил Виктор. – В самый последний момент всё перевернули, усложнить решили, гады.
– Говорил, – ответил я, засовывая руки поглубже в карманы куртки.
– Что думаешь делать?
Я пожал плечами.
Виктор перед каждым экзаменом и зачетом проводил настоящее расследование, пытаясь выведать у старшекурсников билеты, хотя это ему не слишком помогало, и его средний балл всегда был немногим выше проходного. Один неудачный зачет, несчастливый билет или ещё какая-нибудь досадная случайность – и он вполне мог попасть в список на исключение.
– Вроде у меня все хорошо с нейроинтерфейсом, – сказал я. – Что такого сложного они там могут ввернуть? Мы за первое полугодие и не прошли толком ничего.
– Кто знает, – ответил Виктор. – Опять ходят слухи, что они собираются…
Нас прервал сердитый гудок суазора. Я вытащил суазор окоченевшими руками и прочитал:
«После занятий. На первом этаже, у входа».
Виктор с любопытством покосился в мою сторону.
– А что у тебя с ней? Ты последнее время вообще ничего не рассказываешь. Вы расстались, что ли?
– Не знаю, – сказал я.
Вновь подул ветер, и я торопливо спрятал суазор обратно в куртку.
– Не знаю даже, встречались ли мы вообще, – сказал я.
Виктор кивнул, сделав вид, что именно это и ожидал услышать.
– Да брось ты ее! Она всех динамит. С тобой-то хоть…
– Всех? Кого всех?
– Рассказывают.
– Что рассказывают? Кто?
Виктор молчал, отвернувшись.
– Ты что, сам к ней подкатывал?
Я толкнул его в плечо.
– Ой, да прекрати ты!
Виктор раздраженно передернул плечами и заспешил вниз по аллее, словно опаздывал куда-то. Но я не отставал.
– Слышал просто, – бросил Виктор через плечо. – Многие пытались ее пригласить. Она всем отказывает. Говорят, парень у нее есть, и она с ним давно, еще со школы. Не знаю, правда или нет.
Я остановился. Окрепший ветер нес по дороге снежную пыль, но я не чувствовал холода.
– Извини.
– Да ладно, что там. Я тебя понимаю. Ты ведь на нее давно запал. Потом, может, и неправда это. Может, у вас…
Мимо торопливо шли студенты, кутаясь в одежду и прикрывая лица. Ветер был таким ровным и сильным, что, казалось, его создают не перепады атмосферного давления и высот, а огромная, работающая на полную мощность турбина.
Виктор стоял рядом со мной, дожидаясь, пока я приду в себя после его откровений.
– Пойдем, – сказал он. – Скоро пара. Да и я тут окоченею.
Я кивнул, но не сдвинулся с места. Вместо этого я развернул суазор и долго смотрел, как по его испорченному экрану плывут призрачные цветные кляксы.
Я написал ответ:
«Буду ждать».
Лида пришла вовремя, хотя я был почему-то уверен, что она опоздает. В отличие от меня она была одета по-зимнему – теплые брюки, длинная куртка с рукавами и воротником из искусственного меха. Волосы она заплела – я второй раз в жизни видел ее с косой.
