«Да, конечно же, все кругом виноваты, только не она», — подумал Стефан. Он действительно пытался мысленно «перечеркнуть» Фредди Крюгера — успокоиться, переключиться на иной образ, ввести себя в состояние транса, когда внешние раздражители уже не действуют на психику с прежней силой. Увы, самовнушение не действовало. Эти трупы в холле, мерцающие голубые насекомые, дрожащий пол, черные соцветия вместо светильников… Стефан не мог вымарать из своей памяти все фильмы ужасов и разные кошмарные небылицы. Он видел невидимое и искажал его теперь с болезненной утонченностью городского интеллигента.
— Фиона тебя предупреждала, — напомнил Фредди. — Она пыталась найти выход из этой западни. Твой предшественник учуял неладное и уволился. Старик был более покладистым и не склонным к перемене мест. Он заметил зубцы энцефалограмм, которые просмотрели эти недоразвитые в федеральном центре, сравнил колебания с лунным циклом и сделал первые обобщения. Синдром Фредди Крюгера — его величайшее открытие! Старик войдет в историю. Но ординатор был слишком осторожен. Он не открыл дверь тринадцатой палаты. Да и тебе не советовал.
«Нет, это сумасшествие, — думал Стефан. — У меня галлюцинации — слуховые и зрительные. Я разговариваю сам с собой. Я не контролирую своего мышления и своих действий. Это я мог убить санитаров и медсестру…».
Двери палат остались открытыми, и кто-то из пациентов, очевидно, решил прогуляться. В холле послышались возня, ругань, потом раздался душераздирающий вопль.
— Я смотрел, нет ли в палатах людей, способных преломлять через себя невидимое, — объяснил Фредди. — Ведь это не совсем обычные существа… Но там одни убийцы и насильники. Здесь им и место.
В ординаторскую вошел здоровенный белокурый детина.
— Я решил, что они ему больше не понадобятся, — сказал он и бросил на пол кусок окровавленного мяса.
Стефан, конечно, был знаком с анатомией человека. Он без труда узнал мужские гениталии. Полный комплект. Имелись даже семенные канатики… Стефан догадывался, чья это собственность. Сексуальный маньяк, насилующий подушку в своей палате, теперь не сможет пользовать старух. И тут Стефан подумал, что сейчас и сам может лишиться мужских достоинств. Этот белокурый крепыш был некогда боксером. Его карьера складывалась вполне успешно, когда после очередного сотрясения мозга с ним случилось озарение. Он понял, что должен очистить планету от скверны. Поскольку его кумирами были такие несхожие личности, как Ганнибал Лектор и Рембо, то «зачистку» боксер производил своеобразно. Когда его изловили и упекли за решетку, он успел казнить и, отчасти, употребить в пищу более трех десятков людей. От виселицы его уберегли адвокаты, упрятав навсегда в психиатрическую клинику.
— Эта дрянь, которой старик постоянно меня прикармливал, нисколько не действует, — заявил крепыш. — Я все помню. И жду. И час мой, кажется, настал.
Он сделал шаг навстречу Стефану, потом обратил внимание на Фредди.
— Я изголодался, — осклабился маньяк, не брезгующий человечинкой. — Чья печень вкуснее?
— Твой час действительно настал, — согласился Фредди. — Начни с меня.
Фредди отключил лампы дневного света. Маленькие ночники в углах комнаты превратились в черные цветки, из холла внутрь ординаторской влетел рой голубоватых светлячков, а стены покрылись трещинами.
— Да, я видел эту хреновину у себя в палате и холле, — заверил крепыш. — Но это не помешало мне кастрировать одного парня.
Фредди подмигнул Стефану.
— Ты ведь помнишь лекцию? — спросил он. — Каждый сам создает своего палача!
Белокурый каннибал изготовился к быстрой и легкой расправе. Этот тощий субъект с острыми чертами лица и нечеловеческими глазами не производил впечатления на бывшего боксера. Таких он прихлопывал, обычно, как москита на щеке — одним ударом.
Но Фредди стремительно изменялся. Мышцы на его предплечьях вздулись, грудная клетка увеличилась, а лезвия на ладонях исчезли бесследно. Его лицо несколько округлилось, в уголках глаз появились морщины, а волосы на макушке неожиданно выпали. Образ показался Стефану знакомым. Фредди втянул носом воздух. Его ноздри возбужденно расширились.
