Нет! Та же глупость, та же крайность, та же противоположность. Это привлекательно, потому что когда вы пожили в одной крайности, ум говорит: иди к другой, ибо эта не была удовлетворительной, эта крайность оказалась тщетна — поэтому иди к противоположной. Но помните: это легко — идти от одной крайности к другой, но крайности никогда не удовлетворяют. Посмотрите на Восток: внутренняя крайность тоже не дала удовлетворения, она тоже была тщетна. Это вопрос не внешнего и внутреннего — это вопрос баланса. Баланс выигрывает — дисбаланс проигрывает.
Внешнее и внутреннее не двояки. Где кончается внешнее и начинается внутреннее? Можете ли вы разграничить, можете ли вы провести границу? Можете ли вы сказать: «Здесь кончается внешнее и начинается внутреннее?» Где? Они нераздельны. Все разделения — от ума. Внутреннее и внешнее — едины: внешнее — это лишь расширенное внутреннее, а внутреннее — это лишь проникающее внешнее. Они едины — две руки, две ноги, два глаза одного существа.
Есть ли внешнее вне Бога? Его не может быть, потому что ничто не может быть внешним Богу, ничто не может быть вне Его. Целое должно включать в себя внешнее и внутреннее. Для Целого нет ничего такого, как внешнее и внутреннее. Это и говорит Сосан.
Он говорит:
Не живите ни в запутанности внешних вещей, ни во внутреннем ощущении пустоты. Будьте спокойны, без усиления активности, в единстве вещей, и такие ошибочные мнения исчезнут сами собой.
Люди приходят ко мне и говорят — ведь ум так хитер — следующее: «Мы бы приняли саньясу, но мы хотим внутренней саньясы, а не внешней. Мы не поменяем одежды». И они говорят: «Зачем внешнее? Пусть это будет только внутренним!» Они не понимают, что говорят. Где начинается внутреннее?
Когда вы едите пищу, вы никогда не говорите: «Пусть она будет внутренней». Когда вы жаждете и пьете, вы никогда не говорите: «Пусть она будет внутренней». Жажда внутрення, так зачем пить внешнюю воду? Но где кончается вода и где начинается жажда? Ведь если вы пьете воду, жажда исчезает, и это означает, что есть встреча — внешняя вода где-то встречает внутреннюю жажду. Иначе как она могла бы исчезнуть?
Вы чувствуете голод и принимаете пищу. Пища — это внешнее, голод — это внутреннее; зачем для внутреннего голода принимать внешнюю пищу? Зачем эта глупость? Примите что-либо внутреннее. Но нет внутренней пищи. Голод — это внутреннее, пища — это внешнее, но где-то пища входит внутрь, она меняет территорию. Она становится вашей кровью, вашими костями, она становится тем веществом, из которого сделан ваш мозг — она становится вашим мышлением.
Пища становится вашей мыслью. А если пища становится вашей мыслью, она станет вашей не-мыслью, запомните это. Пища становится вашим умом, вашей медитацией. Можете ли вы медитировать без ума?
Как вы станете без ума не-умом? Как вы без думания отбросите думание? Ум — это очень тонкая пища; не-ум — это тончайшая пища, но здесь нет разделения.
Поэтому когда вы хотите принять саньясу, даже цвет одежды меняет территорию. Он начинается от внешнего и понемногу проникает вглубь. Он окрашивает само ваше существо: даже одежда окрашивает вашу душу. Так должно быть, потому что внешнее и внутреннее не двояки — они едины. Простой жест — он выглядит внешним, но он идет к самому существу, он приходит оттуда! Помните это, не играйте в игры и не делите существование — оно неделимо.
Когда вы любите человека, вам бы хотелось обнимать тело. Вы не скажете — «я люблю тебя, но я люблю тебя внутренне». Здесь была одна толстая девушка — очень и очень толстая. Она говорила мне, что у нее был только один парень и он говорил: «Я люблю только твою душу, не тело».
Она чувствовала себя глубоко уязвленной: ведь когда вы говорите человеку «я люблю твою душу, а не тело», что это означает? Когда вы любите человека, вы любите тотально, вы не можете разделить. Это хитрый прием. Тот парень в действительности не любит девушку, он играет в игру. Он хочет сказать — «я не люблю тебя», но этого он сказать не может.
Если вы не хотите принять саньясу, не принимайте ее, но не играйте в игры, не будьте хитрыми, не пытайтесь быть ловкими. Не говорите — «это внешнее, а я хочу чего-то внутреннего».
