То обстоятельство, что эти ритуалы «не получили в науке достаточно убедительного объяснения»>{395}, происходит прежде всего вследствие обращения исследователей их, довольно многочисленных, к поздним, пережиточным формам, которые зафиксированы в фольклорной традиции балканских народов, и на их основе строивших свои заключения. При этом не принималось во внимание следующее обстоятельство: все известные нам варианты ритуалов — Герман, пеперуда, додола — являются трансформированными рудиментами древнейшего явления, уже у древних индоевропейцев выступающего в пережиточных формах. В этом смысле ближе всего к истине были М. Филиппович, а вслед за ним С. Зечевич, которые, говоря о связях пеперуны и додолы с Перуном, оговаривали то обстоятельство, что генезис самих этих ритуалов древнее образа Перуна и его культа.
Не имея прямых доказательств генетической общности этих ритуалов и строя их на сравнительном анализе основных элементов, следует обратить внимание на тот существенный факт, что в народной традиции существовало обыкновение (не установление, а эпизодическое обыкновение для отраженного в письменных источниках времени) отправлять оба ритуала — и пеперуду, и Германа — в один день, с одним строго установленным порядком: Герман — после пеперуды. Это обстоятельство находится в соответствии с анализом структуры обрядности и может рассматриваться как своего рода подтверждение высказанного положения о том, что в ритуале пеперуда — додола преимущественное отражение нашли действа, связанные с языческим ритуалом проводов, в то время как в Германе — финальная часть сложного, растянутого, детально разработанного древними язычниками ритуала.
Положение о том, что славяно-балканские ритуальные действа, направленные на обеспечение правильного соотношения тепла и влаги, восходят к ритуалу проводов посланцев в обожествленный Космос, подтверждается сопоставлением южнославянских ритуальных действ, направленных на предотвращение катастрофических последствий засухи, с восточнославянскими материалами. При этом наблюдается не только принципиальное сходство в сущности ритуальных действ, а и в формах знаковой замены атрибутов в более поздних разновидностях ритуальных действ.
Параллели в действах у южных и восточных славян, связанные с вызыванием дождя, прослежены Н. И. Толстым: «К полесско-южнославянским соответствиям относятся следующие элементы обряда вызывания дождя: а) обливание… водой; б) толкание людей… в воду, в реку; в) литье воды через решето…; г) вырывание креста из могилы „нечистого“ покойника и бросание его в воду; бросание трупа в воду; д) бросание в воду горшков… ж) голошение по покойнику; з) причина засухи: закапывание внебрачного ребенка; и) обряд „куст“ — додолы. Многие из этих черт следует ожидать и в других зонах славянского мира, в первую очередь в карпатской зоне. Надо предполагать, что нередко мы сталкиваемся с неизвестностью и несобранностью материала, как это было до недавнего времени и с полесскими свидетельствами»>{396}.
Все эти действия являются переосмысленными и трансформированными рудиментами ритуала проводов на «тот свет». При этом наблюдаются разные ступени трансформации ритуала. Различные формы обливания водой и сталкивания людей в воду, купания, знаков, пускаемых по воде и символизирующих посланников в божественный Космос, были рассмотрены выше; то же можно сказать и о голошении по покойнику. Ритуальное оплакивание входило как обязательный элемент в обряд проводов. Следует отдать должное Н. И. Толстому за выявление параллелей между белорусским троицким обрядом опевания куста с до дольскими действами.
Обряд этот до самого недавнего времени был не только почти не изучен, но о нем было известно очень мало, «кустовые» песни были в немногих вариантах в немногочисленных фольклорных публикациях (П. В. Шейна и др.). Это — весьма архаическая в основе обрядность, связанная, по всей видимости, с продуцирующей функцией: она направлена на предотвращение засухи, на обеспечение природы необходимой ей летней влагой. Предположение о том, что обрядность эта является одной из трансформированных форм ритуала проводов на «тот свет», а самый куст — знак человека, посланника в обожествленный Космос, уже было высказано мною в монографии о ритуале проводов на «тот свет»; ознакомление со специальной работой о кустовых песнях
