После недолгой паузы герцогиня изумленно воскликнула:
— Дорогой, ты издеваешься надо мной? Неужели ты всерьез предлагаешь мне выбрать тебе жену?
— Нет, если быть точным, то я прошу у тебя всего лишь совета. Ты не знакома ни с одной из них, зато знаешь их семьи. И если тебе кажется, что кто-то из них заслуживает предпочтения…
— Но, Сильвестр, разве ты сам не можешь сделать окончательный выбор?
— Нет. Вся беда, черт побери, в том и заключается, что не могу! Только мне начинает казаться, что одна лучше остальных, как я тут же нахожу в ней какой-нибудь недостаток или черту характера, которая мне не нравится. Смех леди Джейн, например, или ужасная арфа мисс Ортон! Я никогда особенно не любил музыку, и когда представлю, что в моем доме будет постоянно бренчать арфа и мне придется мириться с этим… нет, по-моему, это слишком, ты не находишь, мама? Дальше, леди Мэри…
— Благодарю. Я уже услышала вполне достаточно, чтобы дать тебе совет! — прервала Сильвестра мать. — Не делай предложения никому из них! Ты ни одну не любишь!
— Не люблю? Конечно, не люблю. Неужели любовь так уж необходима?
— Крайне необходима, мой дорогой! Я тебя умоляю ни одной из них не делать предложения, если ты не можешь предложить и любовь.
Сильвестр улыбнулся матери.
— Ты слишком сентиментальна, мама.
— Ты так думаешь? Зато в тебе, похоже, совсем нет романтических чувств.
— Во всяком случае в женитьбе я не ищу никакого романтизма.
— Ты ищешь его только среди особ, одетых в муслин?
Сильвестр рассмеялся.
— Ты меня удивляешь, мама. Здесь совсем другое дело! Я бы и это не стал называть романтизмом… или скажем, первым любовным приключением. И даже тогда, когда я был еще совсем юным и влюбился в самую очаровательную птичку рая, которую ты когда-нибудь видела, не помню, будто я тешил себя мыслью, что у меня родилось сильное и глубокое чувство и что оно останется надолго! Наверное, я чересчур непостоянен, и в данном случае…
— Ничего подобного! Тебе просто еще не повезло, и ты не повстречал девушку, к которой у тебя возникло бы настоящее и сильное чувство.
— Совершенно верно, не повстречал. И поскольку у меня была возможность выбирать из всех подходящих дебютанток, которые ежегодно пополняют список особ, стремящихся к брачным узам, можно сделать вывод, что я слишком строг в своих требованиях. Если откровенно, мама, ты единственная женщина, в чьем присутствии меня через несколько минут не начинает одолевать тоска!
Пока герцогиня слушала сына, между ее изогнутыми бровями появилась крошечная морщинка. Несмотря на то, что речь была произнесена хвастливым тоном, у пожилой леди она вызвала лишь беспокойство.
— Ты будешь выбирать из них, Сильвестр?
— Думаю, да. Мне кажется, что я уже видел всех подходящих кандидаток.
— И сделал их объектами своих ухаживаний, если можно верить тому, что я слышала.
— Тетя Луиза, — безошибочно определил Сильвестр. — Да, мама, твоя сестра любит распускать сплетни! Если я время от времени и отдавал кому-то предпочтение, то она не может обвинить меня в том, что я был особенно ретив в ухаживаниях, чтобы из-за них в груди какой-нибудь прекрасной девы родилась несбыточная надежда!
После этих слов последние отблески веселых огоньков погасли в глазах герцогини. Образ любимого сына, который она так долго лелеяла, неожиданно померк. Тревожные сомнения и чувство беспокойства привели ее в замешательство, и она не сразу нашла ответ. Пока герцогиня колебалась, совершенно неожиданно явилось спасение. Дверь отворилась, и прелестный грустный голос спросил:
— Можно войти, мама-герцогиня?
После этих слов на пороге возникло прекрасное видение в длинной мантилье из голубого бархата и шляпке с высокими загнутыми полями. Вошедшая была очень красива: колечки ярко-золотых волос, спускающиеся к розовым щечкам, огромные голубые глаза, глядящие из-под изящных дуг бровей, безупречно прямой маленький носик без единого изъяна и ярко-красные пухлые губки.
— Доброе утро, дорогая! Конечно, ты можешь войти, — ответила герцогиня.
К тому времени красавица заметила своего шурина. Она вошла в гостиную, но в ее голосе заметно поубавилось сердечности и теплоты.
