— Это только мама так говорит, но я знаю, что это неправда! — насмешливо откликнулась Сьюзан. — Правда, мадам?
— Не могу сказать, — кратко ответила мисс Баттери. — Ты тоже не можешь знать таких вещей. По крайней мере, в твоем возрасте рано о них думать.
— Фи, да мне уже почти шестнадцать. Хочу вам сообщить, что я собираюсь выйти замуж, как можно скорее. Феба, перестань жеманничать и немедленно отвечай, кто он.
— Я не жеманничаю! — обиделась Феба. — Просто я в ужасном отчаянии. Это герцог Салфорд.
— Ч-что? — раскрыв от изумления рот, пробормотала Сьюзан. — Феба, негодница ты этакая, ты что, смеешься над нами? Неужели вправду герцог? Представляю тебя герцогиней!
Фебу нисколько не обидел добродушный смех Сьюзан, которая звонко рассмеялась собственной шутке. Мэри же убежденно произнесла:
— А мне кажется, что из Фебы выйдет прекрасная герцогиня!
После таких слов и Феба рассмеялась. Мисс Баттери кивнула и согласилась с Мэри:
— Я тоже так думаю.
— Откуда вы все знаете? — запротестовала Феба. — Ведь меня абсолютно не интересует мода, я никогда не знала, о чем говорить с незнакомыми людьми и…
— Он следит за модой? — пылко прервала ее Сьюзан.
— Еще как следит! Вернее, не знаю, но думаю, что должен следить. Он всегда очень хорошо одет, не пропускает ни одного светского бала и катается на паре великолепных серых в яблоках лошадях по Парку. Я не удивлюсь, если выяснится, что он тратит в год целых сто фунтов только на мыло для своих коней.
— Ну что ж, тогда он должен тебе понравиться! — заметила Сьюзан. — Но как он выглядит? Молод? Красив?
— Я не знаю, сколько ему лет. По-моему, он не стар. Что же касается красоты, то люди считают герцога Салфорда красавцем, хотя я так не думаю. Честно говоря… — Феба внезапно замолчала, когда заметила широко раскрытые наивные глаза Мэри, в которых горело любопытство. Она тотчас закончила свое описание Сильвестра, добавив только, что, по ее мнению, он весит около двенадцати стоунов[3].
Мери решила успокоить старшую сестру:
— Папа в молодости тоже весил двенадцать стоунов. Как-то он сказал об этом и добавил, что двенадцать стоунов — прекрасный вес для охотника. Герцог любит охотиться, Феба?
Сьюзан вмешалась в разговор с вполне объяснимым нетерпением:
— Кому интересно, любит он охотиться или не любит? Жаль, что ты так против него настроена, Феба! Почему ты не хочешь, чтобы он сделал тебе предложение? Он неприятный человек? Лично меня в мужчине не интересует ничего, кроме большого состояния и утонченного вкуса. Только представь себе! У тебя будет свой собственный дом и столько новых платьев, сколько душе захочется. Скорее всего, он надарит тебе сногшибательных драгоценностей. К тому же ты сможешь делать все, что захочешь.
Мисс Баттери бросила на Сьюзан неодобрительный взгляд.
— Если ты не можешь держать себя в руках и не употреблять слов, которые уместно назвать «вульгарными», Сьюзан, мне придется велеть тебе замолчать. Кстати, уже второй час, и ты должна заниматься сонатиной.
Решительно избавившись от Сьюзан, мисс Баттери высказала пожелание, чтобы Мэри занялась на полчаса узором, который девочка вышивала ко дню рождения матери, а сама покинула классную комнату, позвав Фебу. Плотно закрыв за собой дверь, она тихо сказала:
— Я считаю, что тебе не следует больше ничего рассказывать Сьюзан. Она хорошая девочка, но с ней нельзя забывать об осторожности. Ты вся дрожишь. Почему?
— То, что я узнала, так отвратительно! — растерянно ответила Феба. — Если бы эту новость мне сообщил кто-нибудь другой, а не мама, я бы подумала, что надо мной подшутили! Но мама!.. О, Господи, она совсем сбила меня с толку! У меня такое ощущение, будто в голове густой туман, который не рассеется и через год.
— Не так громко! — предупредила ее мисс Баттери. — Расскажешь мне обо всем в своей комнате. Попытайся взять себя в руки, моя дорогая.
Слегка успокоенная этими словами, Феба покорно направилась за гувернанткой по коридору к себе в спальню. Леди Марлоу любила экономить на всем, а особенно на дровах и угле. Поэтому разрешала разжигать огонь только в своей спальне, спальне мужа и в комнатах для гостей, которых зимой в Остерби практически не бывало. Так что комнату Фебы только с большой натяжкой можно было считать подходящим местом для задушевной беседы. Впрочем, Феба уже привыкла к холоду. Мисс Баттери пошарила в гардеробе, достала огромную шаль, обмотала худенькие плечи своей воспитанницы, и лишь потом заметила:
