– Да. Наверное, пришел взять жевательного табака или поживиться еще чем-нибудь после тяжелого рабочего дня. А Элифаз творил какую-то странную ерунду с маленькой серебряной монеткой. Три цента. Ну, все мечтают о волшебной штуковине, которая решит все их проблемы. Двое мужчин оказались одни, и Уолтер, вероятно, был намного сильнее. Поэтому он ударил Элифаза по голове, поджег дом, а амулет забрал себе. Тогда Уолтер, должно быть, и решил, что стоит держаться подальше от Нью-Зибиди. Поэтому пошел в армию. А там началась Гражданская война, Уолтер встретился с дедушкой Барнавелтом – остальное вы знаете.
Льюис выглядел озадаченным.
– А почему призрак старого Элай… как там его зовут… Почему он преследовал меня? Думал, что я украл монету?
– Не совсем, – сказала миссис Циммерманн. – Амулет должен был вызывать духа из глубин. Духа, который будет исполнять приказы Эли-фаза Мосса. Но когда дурачишься со злыми силами, нужно быть осторожным, а Элифазу, как я понимаю, помешали, не дав закончить заклинание. Так что получилась ерунда, будто в торт положили не те ингредиенты. И дух Елифаза – его дух, его душа, называйте как хотите – его дух пришел, когда Льюис произнес слова из моей книги.
Льюис вздрогнул.
– То есть, я его вызвал? Призрака, который пах пеплом?
Миссис Циммерманн кивнула.
– Определенно. Заклинание, которое ты читал, в профессиональных кругах называется заклинанием пробуждения и владения. Во-первых, ты пробудил спавший дух – дух проклятого амулета Элифаза. Амулет был бесполезен и безвреден, пока ты не прочитал над ним заклинание. Вот почему Уолтеру он никак не пригодился, и он, пусть и неохотно, согласился поставить его в покере. И потому же дедушка Барнавельт спокойно хранил монету сорок лет и никак не пострадал.
– Но подождите минутку, – воскликнула Роза Рита. – Монета лежала и у меня – уже после того, как Льюис разбудил ее. Почему со мной ничего не случилось?
– Если позволите мне договорить, все узнаете, – терпеливо сказала миссис Циммерманн. – То заклинание, как я сказала – это заклинание пробуждения и владения. Льюис не только разбудил амулет, но и привязал его к себе. С тех пор он принадлежал только Льюису и никому другому. Конечно, амулет можно забрать силой – как это и было – но никто другой не сможет его использовать. Амулет принадлежал Льюису, пока ты его не уничтожила. Я не знаю, понимаешь ли ты это, Роза Рита, но, бросив монету в колодец, ты уничтожила чары, которые на нее накладывали. Вода – очищающая стихия, стихия возрождения. Она стирает все проклятия. Проточная вода лучше, но старая добрая застоявшаяся тоже подойдет. Вот почему темная фигура исчезла, когда монета упала в колодец. Чары рассеялись.
– Я так и не понял, почему старик как-его-там меня преследовал, – сказал Льюис.
Миссис Циммерманн вздохнула.
– Мы можем только догадываться. Элифаз пытался сделать амулет власти. Такие амулеты используют для вызова духов – обычно злых, которые могут дать его владельцу чудесные силы. У Симона Волхва был амулет силы, и говорят, что он мог летать и становиться невидимым.
– И они могут помочь победить в драке? – аккуратно поинтересовался Льюис.
Миссис Циммерманн усмехнулась:
– Да, именно так. Призрак Элифаза помог тебе победить Вуди. Элифаз попал в ловушку, став духом своего собственного амулета – что-то вроде джинна в бутылке. Он должен был подчиняться правилам. Ты вызвал его, он дал тебе силу. Но со временем дух Элифаза начал материализоваться в этом мире. Сначала отправлял сообщения, чтобы ты его ждал – например, открытку. Наконец, принял ту форму, которую ты видел на улице под фонарем и в тени под сводами Масонского храма. Если бы ты был волшебником, Льюис, то проблем бы не было. Ты бы просто приручил дух. Заставил бы Элифаза выполнять приказы. Но ты просто маленький мальчик, который не знал, что делает, поэтому Элифаз возмутился и решил забрать тебя к себе… домой, – миссис Циммерманн вздрогнула и замолчала. Она пристально смотрела на огонь и думала о колодце и о том, что он скрывает.
Все сидели молча, и несколько минут казалось, что рождественская вечеринка выйдет довольно мрачной. Но тут дядя Джонатан громко откашлялся и объявил, что раз у Льюиса раннее Рождество, то пусть и у остальных тоже будет праздник.
