Подлинная любовь всегда сочетается с какими-то из перечисленных переживаний, так что они сопутствуют любви. А суррогатами они становятся тогда, когда человек не может и не умеет, боится и не хочет испытывать ничего, кроме них, когда он патологически зациклен на самом себе и при первых проблесках зарождающейся любви стремится обесценить в своих глазах пока еще нелюбимого человека. Чтобы не страдать в случае неудачи, чтобы не иметь проблем.
Потому, что любить не все умеют и отваживаются, а еще потому, что любить страшно, и, даже когда тебя так любят, это напрягает. Гораздо спокойнее обходиться без такой любви, довольствуясь сексом, легким флиртом или даже серьезными увлечениями. Но чего-то не хватает…
Подлинная любовь, как и настоящая дружба, встречается не так уж часто. Такие отношения имеют замечательное свойство: они не могут быть созданы искусственно. Вы не можете стать настоящим, искренним другом человеку, который вам безразличен или неприятен. Вы не можете полюбить по собственному желанию, это всегда случается помимо вашей воли. Но есть люди, которые, как кажется, просто не способны дружить и любить. И есть пять качеств или умений, которые делают дружбу и любовь возможной.
Во-первых, искренность. Это значит, что вы умеете открывать перед другим человеком самое глубокое и сокровенное, что в вас есть, то, что для вас важнее всего, что вас волнует или пугает. Быть откровенным бывает трудно по разным причинам. Кто-то не привык, кто-то боится, не доверяет собеседнику, не видит в этом смысла. Или просто плохо знает себя, хотя это не так важно. Ведь искренность — это не исповедь и не выворачивание души наизнанку. Искренность — это исчезновение барьеров, когда люди сближаются в своем собственном ритме, и сближение это естественно, не пугает, и никто ему не препятствует.
Во-вторых, понимание — способность чувствовать, что значит для собеседника то или иное. Это "что-то" для него важно, а для вас, может быть, нет. Но так он видит мир, чувствует его. Люди часто называют одними и теми же словами разные вещи. Или, наоборот, разными словами одно и то же. Некоторые боятся собак, а другие их любят, кто-то верит в Бога, а кто-то атеист. Чтобы понять человека, надо прежде всего не критиковать его, не искать различий в восприятии мира, не заострять на них внимание. Тогда вы, прикоснувшись к чужому миру, вдруг обнаружите, что ваш собственный мирок стал шире, что в нем появилась возможность нового — любви к животным или веры в Бога. И вы почувствуете, что тот, кто рядом с вами, богат, сказочно богат: в мире, где он живет, есть то, чего нет в вашем.
В-третьих, принятие, то есть способность, поняв человека во всех его отличиях от вас, позволить ему быть самим собой: верить или не верить, приходить и уходить, любить и ненавидеть без оглядки на вас, без попыток что-либо изменить так, чтобы вам это было удобно. А еще принятие — это способность к деятельному, чуткому участию в чужой жизни. Способность помочь и откликнуться даже на не высказанный вслух призыв.
Без этого вполне можно обойтись и использовать человека на все сто. Но тогда невозможна дружба. И люди остаются одинокими, даже если они рядом. Если вам трудно принимать людей такими, какие они есть, подумайте, не стремитесь ли вы контролировать все и вся, не относитесь ли вы к большинству людей с нетерпимостью и претензиями, не очерствела ли ваша душа от безразличия ко всему, что не касается вас.
В-четвертых, нужно уметь быть, присутствовать вместе с другим человеком. Это значит, что, когда вы вместе: говорите, молчите или занимаетесь любовью, — быть здесь и сейчас. Целиком отдаться происходящему, не занимая свою душу ничем посторонним, не пытаясь оценивать того, кто рядом, и самого себя. Просто — быть.
Страх близости проявляется в таком явлении, как боязнь молчания. Люди, еще не очень близкие, беседуют о чем-то, а потом разговор затихает и наступает молчание. Оно говорит нам, что есть нечто важнее слов: взгляд, прикосновение, объятие. Молчание открывает возможности для сближения. Но чаще всего люди боятся этого, чувствуют себя неловко и стремятся начать ничего не значащий разговор.
