- Ну, здравствуй, солнышко, - голос шел откуда-то с боку, и я повернулась, чтобы увидеть говорившего. Я могла бы поклясться, что до этой минуты никогда его не видела, чего нельзя было сказать о нем. Похоже, этот тип неплохо знал мою оболочку.
Под сорок, бритая голова, глубоко посаженные глаза, цвет которых сложно определить с такого расстояния и полное отсутствие каких-либо эмоций на грубом, словно высеченном из камня лице. Его рост мне было определить трудно - он развалился на стуле, сжимая в руках пистолет, направленный, на сидящего напротив него, Олега. Оружие второго упиралось в висок распростертого на ковре Сергея. Третий нападавший в данный момент держал меня за плечи. Не думаю, что была необходимость настолько сильно вдавливать меня в стену, но, видимо, он считал иначе. Что же, можно лишь сокрушаться о том, что прежня оболочка была столь неразборчива в связях, польстившись на убийцу без души. Я отчетливо это поняла, едва наши взгляды пересеклись. Интересно, бедняжка Карина понимала, во что ввязывается, или считала отношения с этим человеком лишь кратковременной интрижкой, даже не подозревая, насколько она изменит ее жизнь. Точнее, лишит ее этой самой жизни? И все же, меня интересовало то, чьей он был марионеткой. Кто дергал его за ниточки, заставляя совершить все это? Не верю, что какому-то человеку вдруг стало известно о тайне, которую оберегали дольше, чем существовал наш мир.
- Не думал, что ты настолько живуча, - продолжал тот же тип.
- Рада тебя удивить, - выдавила я.
- Всегда знал, что нужно все доводить до конца самому, - мне кажется, или он действительно сокрушается? Как бы то ни было, я воспользовалась минутной заминкой, чтобы ощутить состояние Олега. Похоже, он был в порядке, если не считать нескольких синяков и, возможно, пары сломанных ребер. Жить будет, если позволят обстоятельства, остальное заживет. Сергей представлял больше поводов для беспокойства - он еще слишком слаб после пожара, и встреча с бандитами никак не способствовала его скорейшему исцелению. Сейчас у него был большой синяк под глазом, разбита губа, и, похоже, сломана рука. Жаль парнишку, в конце концов, он здесь наименее виновный из нас всех.
- Что тебе надо? - видимо, потеряв терпение, мой пасынок решил не медлить, но не смог подавить стон, когда держащий у его виска пистолет тип, больше похожий на гориллу, ткнул его лицом в пол. Я ощутила резкую боль - его боль, и поняла, что парню сломали нос.
- Заткнись, сопляк, - рявкнула горилла.
- Прошу вас! - вмешался Олег, стараясь заступиться за сына, - он ни в чем не виноват. Не бейте его. Отпустите Сережу и Карину, и я вам все расскажу!
- Расскажешь, кто же сомневается? - со злой иронией бритоголовый перевел на меня взгляд и подмигнул. Я мысленно скривилась, еще раз наглядно убедившись, что у моей оболочке был отвратительный вкус на мужчин, - а твоя семейка здесь так, для подстраховки. Мало ли что? Вдруг ты пойдешь на попятную, как в прошлый раз? Не хотелось бы снова причинять боль твоей женушке.
- Не трогайте ее! - Олег попытался встать, но бритый не позволил ему это сделать, припечатав к спинке стула, вдавливая дуло пистолета в грудь.
- Ты тратишь мое время, профессор, - зашипел он, - говори, где этот чертов ключ, или я пристрелю щенка, а затем мы займемся твоей сучкой. И можешь мне поверить, на этот раз она действительно сдохнет.
Я почувствовала, как тип, который до сих пор прижимал меня к стене, схватил за волосы и оттянул голову, чтобы дать возможность Олегу увидеть мое лицо. Видимо, оно было достаточно повреждено, чтобы Жданов побледнел. Из его губ вырвался всхлип.
Признаюсь, в тот момент мне было искренне жаль его, Сергея, их семью. Но иногда наши поступки приводят к естественному эпилогу. И, похоже, для Олега он только что наступил.
- Где ключ? - выкрикнул бритый, и, повинуясь его знаку, меня приложили головой о стену. Голова взорвалась дикой болью, и я едва успела выставить перед собой руку, чтобы следующий удар окончательно не выбил из меня сознание. Дальше была лишь боль и крики, среди которых я различала вопли Олега и Сергея.
