- Да так и будет! Поработаем мы - тут тебе в книжку записывают. Потом идешь на склад. «Чего тебе, Иван Иваныч? Выбирай!» говорят...
- Скильки по хатам грошив пропадэ в глэчиках! — вздыхает молодой. — Богато понаховано бамажек!
«Да! Когда-нибудь ни денег, ни торговли не будет! Одни продукты!» думает Костя, улыбнувшись.
- Ох, и много лодырей будет! — опасливо вздыхает безусый рослый красноармеец, и все смеются.
Посмеявшись со всеми, седой строго говорит:
- Мы на них управу найдем! В Царицыне мы были, там на заборах было написано, что делать. Ленин везде велел написать: «Мир хижинам - война дворцам». А еще: «Кто не работает, тот не ест».
Снова вздрагивает Костина верхняя губа.
- Зараз мабуть и буде мир усим хижинам, тильки ни в одной хатыне на хутори чоловика немае! Их, каже, бильшовикив, куркули зарубали! — вполголоса говорит молодой.
- И нам всем наша власть не даром досталась.
- Не упустим теперь!
Все умолкают, каждый упорно смотрит вдаль - на пролив, ржавую муть заката, на зажегшийся на Восточном мысу створчатый подвижной маяк.
- Вечерять, хлопцы! — зовет выскочивший из хаты озабоченный старшина роты.
Бойцы шумно встают, отряхивают песок и глину с рваных, заношенных штанов и гимнастерок. Косте очень жаль, что так скоро оборвалась беседа, что приближаются страшные минуты.
Следом за бойцами он входит в хату. В печке, треща и ежась, горят пучки золотистой соломы. Жарко. Пахнет дымом, соленой рыбой.
- Я вас ищу. Идем скорей! — Ворвавшись в хату, командир роты тащит Костю за рукав. Сердце Кости туго сжимается.
На берегу уже темно. Ветра нет. Гулко бьется море. Костя со спутником молча спускаются к чернеющим на воде лодкам.
- Валяйте! — без нужды таинственно шепчет Косте командир.
- До луны часа два. Поспеете...
Костя шагает через борт в качающуюся лодку. Молчаливые гребцы разом отпихиваются от берега, тоненько скрипят весла. Держась за борта, Костя смотрит на берег, исчезающий в сизой, смутной мгле.
Чем дальше от берега, тем длиннее и выше становится гладкая зыбь, мертво и маслянно поблескивает вода, круче вздымается лодка.
«Кто они, что за люди?» думает Костя про старательных и молчаливых гребцов, с силой наваливающихся грудью на весла.
Под носом лодки журчит струя, с неосторожного весла падают дробно капли, набравшаяся в лодку вода плещется под настилом на дне.
Гребцы часто оглядываются на кубанскую сторону.
- Что там такое? — недоумевающе спрашивает Костя.
- Скоро луна взойдет! — падает хриплый шопот.
«От берега отошли далеко. Белые заметят лодку в лунных бликах, выскочит катер!»
Костя жмурится, стараясь преодолеть страх, сжимает зубы.
Так же стискивал он зубы, когда его ранило: внезапно замолчал из-за перекоса ленты его пулемет, ударило в плечо, лишь только он приподнялся над щитом, потом - все усиливающаяся боль, мокро в рукаве...
Он лежал на спине, вверху было густое - хоть ножом режь - небо; повернувшись, он увидел крупные, в целую вишню, алые капли крови, часто-часто капающие из дырки в френче на землю, и над скворчащим кожухом пулемета бьющий из отверстия легкий парок. Но рядом была своя братва. Его помощник, рискуя, кинулся перевязывать индивидуальным пакетом.
«Ей-богу, в бою легче!» думает Костя, вслушиваясь в грозный гул, идущий из мрака.
Над водой стремится легкий туман. Сквозь пелену все явственнее проступают высокие мрачные очертания гор.
Вдруг почти рядом с лодкой шумно всплескивает вода. Вцепившись в руку гребца, Костя ясно слышит хрюкающий вздох. По волне фосфорически мерцает лиловая струя, уходя в глубину.
- Что это? Что это? — шепчет Костя.
- Чушка! Дельфин! — сдержанно хихикнув, отвечает тот.
- Тут их много! Свадьбы ихние скоро! — говорит другой. — И коса ихняя - Чушка!
«Дельфин! — вспыхивает Костя. — Вот расскажу братве!»
Близко гремит прибой. Громады гор мрачно нависают над морем. Волны швыряют лодку. Сердце Кости бьется так сильно, так сильно! Оно стучит и в пальцах, замерших на борту.
«Что, если едем прямо на заставу?»
- Приготовьсь! — толкает Костю гребец.
Лодка ребром поворачивается на вспененном гребне.
- Крой!
Костя прыгает в воду, его окачивает по пояс.
