Правда, некоторые утверждают, что он по-прежнему получал таинственные советы на мятой бумаге, но истина скрыта за бронированными дверями с электронными запорами.
Зато доподлинно известно, что уже в первом своем основополагающем труде «Указания по палеонтологии, психологии и филологии» Кормчий провозгласил, что проницательность во времена Всеобщего Благоденствия является фикцией, а проницательные люди — фиктивными людьми, в связи с чем необходимо вышеназванное слово, на языке свирян, изъять, а всех проницательных — ликвидировать. По требованию общественности день публикации «Указаний» был объявлен Днем спасения. Зримой гарантией вечного процветания Свиры стали «Указания по производству и растениеводству», где Правитель установил законы новой экономики. Он доказал, что причиной всех прошлых бед планеты было ядовитое растение чернук. Его выращивание приравнивалось отныне к экономической диверсии, а употребление в пищу каралось конфискацией имущества и изгнанием.
Свыше двухсот фундаментальных трудов создал Кормчий в считанные годы. Этой титанической работой он заложил краеугольные камни всеобщего процветания и спокойствия. Конечно, такая работа требовала больших усилий, ломки старых, отживших понятий. Но цель оправдывала средства. В поэтичных, полных философских откровений «Указаниях по нужным чувствам и полезным искусствам» Кормчий писал: «Чтобы иметь, надо сначала не иметь». Народ Свиры получил возможность денно и нощно цитировать эти (и другие) мудрые выражения, размноженные в миллионах экземплярах.
И все-таки Кормчий окончательно осчастливил Свиру только на десятом году своего служения согражданам. Именно тогда было начато строительство Великого Стального Кокона, который должен был навеки упрятать всю планету в броневую скорлупу. Строительство тянулось двадцать лет, и получился он с изрядными прорехами. Но и здесь цель оправдала средства — духовному здоровью свирян теперь не грозили никакие залетные инфекции.
Шли годы. Космос вокруг обживался. Далекая Земля слала своим поселенцам тяжелые транспорты и материнские наставления. Строительные отряды буравили пустоту, соединяя окрестные планеты невидимыми туннелями автоматических трасс. Населенные миры словно протягивали друг другу руки, чтобы вместе противостоять убийственному равнодушию космического проcтранства.
Но ни один транспорт не всплывал из минус-времени около планеты, опутанной стальной паутиной, ни одного отзыва не получали гостевые шлюпы, приглашающие соседей на новоселье, ни одному скитальцу, терпящему бедствие, не распахнула своего неба Свира…
— Занятно, крайне занятно. — Инспектор с нежностью погладил свежевыбритую щеку. — Но кто же сейчас хозяин Свиры?
— Великий Кормчий.
— Простите… Полтораста… Двадцать… Десять… Да еще лет двадцать, не меньше… Что-то около двухсот получается. Сколько же лет правителю?
— Двести четыре с хвостиком.
— Ах вот как…
Инспектор Службы Безопасности 8-го Галактического района Иннокентий Шанин искренне старался заинтересоваться разговором, но мысли его вопреки желанию убегали прочь — туда, к трем бессонным неделям погони за контейнерами с активированным лютением, которые разлетались по всему району после странной аварии грузового поезда. Шанин уже много раз ставил перед МСК[1] вопрос о запрещении провоза лютения. Ему обещали и ничего не делали. И вот результат… Все контейнеры удалось своевременно выловить. А что было бы, попади один такой ящичек в гравитационное поле любой из окрестных звезд? Грузовая трасса в его районе — легкомыслие на грани преступления. Теперь это должны понять даже замшелые крабы из МСК…
— Вы не слушаете, Инспектор.
— Слушаю, товарищ Главный. Но я не понимаю, при чем тут я. Свира не входит в наш район, никаких сведений о возможных контактах с нашими у меня нет, я вообще ни одного свирянина в глаза не видел…
— Увидите. Мы в Координационном центре обсуждали много кандидатур, но выбор пал на вас. Это, Инспектор, директива, а не просьба.
— Выбор? Директива?
— Именно так.
— Какой выбор и на что директива? Я битый час слушаю, но до меня никак не доходит, в чем дело. Что случилось на Свире?
