Народу вокруг было немного. И почти все проходящие мимо бросали на них любопытный взгляд. Явно тут с новыми лицами были большие проблемы.
Пока Сергей осматривал окрестности Селеста стояла зажмурившись и улыбаясь. Она дышала полной грудью и явно витала в своих воспоминаниях. Сергей не стал ей мешать, а просто стоял и ждал.
Так прошло минут пять. Наконец Селеста вернулась в реальность и потянула его через площадь к церкви.
— Серхи, пойдём, — проговорила она. — Я хочу зайти в храм. Там так уютно. Поставим свечи в благодарность. Ты ведь не против? Нет?
— Нет, — улыбнувшись ответил Сергей. — Делай как хочешь. Я постою рядом.
— Спасибо, Серхи! — тут же воскликнула девушка. — Ты самый лучший!
Они зашли в церковь. Там и правда оказалось довольно уютно, тихо и пусто. Лишь одна из служительниц мыла полы в правом переходе. Они прошли по центральному проходу до аналоя и Селеста поставила на подставки две свечи, взятые из стоящего на полу ящика. Потом они уселись на скамью и Селеста сложив руки и прикрыв глаза стала бормотать молитву.
Так они просидели минут пятнадцать. Наконец Селеста закончила и они медленно вышли из ворот церкви.
Прямо за воротами их ждал пожилой мужчина во фраке, с типичной наружностью дворецкого. Он сделал к ним пару шагов, после чего глубоко поклонился и не разгибая спины сказал:
— Ваше Высочество! Ваша Светлость! Моя госпожа, верховная леди Алехандра-Мария Иоланда Эрнандес, покорнейше просит вас принять приглашение на чай с ней. Конечно, если это не помешает никаким вашим планам, высокие господа!
Сергей переглянулся с Селестой и слегка кивнул головой, оставляя решение за девушкой. Селеста же широко улыбнулась и ответила:
— Эскобар! Конечно же мы принимаем приглашение! Ты меня не узнал? Это я! Селеста!
Мужчина разогнулся и позволил себе улыбнуться, после чего проговорил:
— Конечно же, я узнал вас, высокая госпожа. Хоть вы и сильно изменились с тех пор как я вас последний раз видел. Пойдёмте!
Они двинулись за Эскобаром, и Селеста спросила:
— Эскобар, как её здоровье?
— Спасибо, что поинтересовались, ваше высочество, здоровье верховной леди всё такое же, не лучше, но и не хуже.
— Значит мигрени всё ещё донимают её, да?
— Увы, ваше высочество, тут всё без изменений.
— Эскобар, хватит уже называть меня высочеством! Я желаю, чтобы ты, как и раньше называл меня — юная госпожа!
— Как вам будет угодно, юная госпожа! — тут откликнулся дворецкий.
— Спасибо, Эскобар! Знаешь, я по тебе здорово скучала!
— Я польщён, юная госпожа, — улыбнувшись произнес дворецкий.
К этому моменту они уже миновали площадь и вошли в ворота старого особняка. Они миновали двор, и зашли в двери. Там в большой зале стоял стол за которым сидела женщина лет сорока на вид. Увидев их она встала и сделав глубокий реверанс сказала:
— Я очень благодарна вам, что вы приняли мой приглашение, высокие господа!
— Тётя Анхела! Я и так собиралась к вам зайти! Не стоило посылать за нами Эскобара!
— Вы меня помните, ваше высочество? Я очень польщена! — проговорила женщина. — Не представите мне своего спутника?
— Конечно, тётя Анхела! Это мой жених, Серхио Дмитриев, князь Михайлов!
— Я безмерно рада видеть вас в своём доме, князь! — произнесла высокая леди. — Меня зовут Алехандра-Мария Иоланда Эрнандес.
— Я тоже рад знакомству с вами, леди Эрнандес, — проговорил Сергей учтиво. — И спасибо за приглашение.
— Что вы, князь, это огромная честь для меня, принимать вас в своём доме! — рассыпалась в любезностях высокая леди. — Селеста, не могла бы ты, хоть немного соблюдать этикет? Ты ведь теперь принцесса! — обратилась она к его невесте несколько строгим тоном.
— Леди Эрнандес, а вы не меняетесь! — произнесла Селеста и, как показалось Сергею, чуть не показала высокой леди язык. — Я так рада вас видеть!
— Я тоже рада, тебя видеть, девочка, — наконец улыбнувшись произнесла женщина. — Садитесь! Сейчас принесут чай.
Они уселись на предложенные места и леди Эрнандес поинтересовалась здоровьем тёти Селесты. А затем они обе стали перебирать всех знакомых интересуясь, как у кого дела. Сергей же сидел молча и пил довольно вкусный красный чай и потихоньку уничтожал вкуснейшее печенье, целый поднос которого им поставили на стол.
