Фёдор Безухов.
Силач и кулачный боец. Именно он был вместе со мной и Мироном на острие атаки. Он не просто видел смерть глаза в глаза, он несколько долгих минут находился в севшем УГе!
А это всё равно, что очнувшись, обнаружить, что ты закопан заживо в гробу…
Павел Меньшов.
Мы с ним особо не пересекались до ночной битвы, но я точно знаю, что его меткая стрельба не раз спасала меня от коварной атаки во фланг.
И как только всё уладится, я обязательно подарю ему мою малышку — Малую снайперскую винтовку оператора УГа!
Александр Горчаков.
Тихий, выдержанный, в чём-то даже долго соображающий.
Но во вчерашней схватке он поначалу нерешительно подсказывал, а потом и вовсе, с молчаливого согласия Жижека, командовал солдатами левой стены.
И его отрывистую командирскую речь я слышал даже на приличном расстоянии от стен! На мой взгляд, той ночью Александр реализовал свой тактический гений по полной.
Иван Толстой.
Ваня был на правой от ворот стене и, в отличии от Горчакова, с ходу влился в бой.
Он и стрелял, и командовал солдатами, словно перед ним была его личная дружина!
И, как я узнал позже, именно он послал одного из солдат к Роме с сообщением проверить управу гильдейских.
Игорь Прокудин-Горский стал для солдат настоящим спасением.
Его навык каменной кожи спас не одного и даже не двух солдат. Игорь бросался наперерез прорывавшимся конструктам, закрывая собой защитников заставы.
Правда под конец боя он потерял сознание от сильнейшего недомогания, а его тело походило на один сплошной синяк.
Не очень умный поступок с точки зрения дворянина — рисковать собой, защищая обычных солдат.
Но верный поступок с точки зрения Воина и человека Чести.
Пётр Волконский.
От него, честно говоря, толку было мало. Его пылающие кулаки могли сослужить хорошую службу в ближнем бою, но кто бы пустил его в бой без УГа?
Но тем не менее Пётр взял в руки винтовку и выцеливал самые неприятные для нас цели, а именно Огненных и Кислотных пауков.
И именно благодаря его стрельбе и стрельбе наших ребят, баллоны с топливом взрывались, и конструкты не смогли залить нас огнем и кислотой.
Дмитрий Уваров.
Оратор, стратег
Невероятно, но на следующее утро Дмитрий получил от зрителей подарков даже чуть больше чем я!
А всё дело в том, что он безостановочно поддерживал солдат и одноклассников, попутно высмеивая демонов Пустыни.
Мне некогда было слушать, как он балагурил, но язык у оратора Уварова оказался подвешен получше, чем у многих!
Василий Пожарский.
Участник пятёрки Громова и… наш целитель.
Поначалу Василий пытался управлять двумя големами, но как только пошли первые раны и потери, бросил это дело и с головой окунулся в свою привычную стезю.
Ей богу, если бы не этот парень, который не жалел на простых вояк свою родовую способность, то наши безвозвратные потери были бы выше раз в пять!
Я и до этого уважал Пожарского, но после ночной битвы и подавно.
Не знаю, что для него было сложнее — смотреть как умирают солдаты со смертельными ранами или пойти против Дмитро с Аденом…
Про троицу северян я вообще молчу. Братья Кроу отстранились от своей пятёрки, и даже сидели сегодня не с Толстым и Безуховым.
И единственный, кто остался сидеть был Антуан Ги’Дэрека.
Этот гимназист, несмотря на свой страх сгореть заживо, не слазил со стены.
Его винтовка била метко, а его Ледяной щит спасал от частых осколков и пуль не только своего владельца, но и расположившихся рядом солдат.
— Ребят, ну вы даёте! — усмехнулся Антуан, небрежно намазывая масло на хлеб. — Вы ещё подеритесь тут. Аден хочет кому-то что-то доказать — пусть занимается организацией дуэли. Официальные дуэли всем полезны.
Он легкомысленно взмахнул ножом для масла и внимательно осмотрел получившийся бутерброд.
— Давайте лучше на классный час пойдем. Демид Иванович наверняка уже нас ждёт. Заодно и узнаем почему нас отправили на Практику в такой спешке.
Всё-таки, Ги’Дэрека молодец.
Разрядил обстановку парой фраз. Истинный дипломат!
Причем, я его отлично понимаю. С одной стороны, Громов его сюзерен, с другой — после прошлой ночи и мы стали не просто одноклассниками, но… братьями по оружию.
