— Девочки, почти полночь, сейчас будет самый важный момент в вашей жизни…
— Как сказать.
— А ты будешь повторять за девочками. Поняла?
— Конечно, — улыбнулась я, уже обдумывая как бы накосячить. А вдруг принц сразу от меня откажется?
Неожиданно громко заиграла музыка, девушки построились друг за другом (я встала последней), и мы под предводительством Парадикты, гордой гусыней семенившей впереди, вышли в ярко освещенный зал.
Четыре девушки передо мной шли, гордо подняв голову, я же чувствовала себя неуверенно, меня раздражал этот кукольный наряд, белые тапочки, делавшие меня коротышкой, и дурацкая пудра, от которой хотелось чихать. Я чувствовала, как меня придирчиво разглядывают сотни людей, слышала их тихий шепот — мне вдруг захотелось сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы они все замолчали.
Мы сделали круг почета, ну прямо как на выставке собак, и встали напротив хрустальной лестницы. Я посмотрела на возвышение — трон больше не пустовал: тот, что посередине занимал человек в черной рубашке с глухим воротом и черных штанах, заправленных в черные сапоги. Сверху на нем была надета ярко голубая мантия наподобие плаща, а на голове серебряный (наверное) обруч с голубым прозрачным камнем. Слева от него сидел еще один человек, отличавшийся с такого расстояния лишь цветом мантии — ярко красным — и отсутствием обруча. Лиц я не видела: меня слепил яркий свет, да и глаза от усталости стали хуже видеть. Сбоку от тронов стояла Айрин ослепительно прекрасная, достойная быть королевой.
Человек в голубой мантии встал и поднял руку — все замолчали.
— Дорогие гости, я рад приветствовать вас в этом зале в эту сказочную ночь, — начал он.
Далее следовала длинная речь на тему важности этого события, соблюдения традиций. Она, наверное, была очень содержательной, но мои мысли были полностью поглощены мыслью о том, как незаметно почесать нос. Когда он замолчал, воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом платьев. И тут я чихнула. Акустика, как оказалось, здесь была великолепная, и звук моего чиха прозвучал, как раскат грома. Сотни людей тут же повернулись ко мне, а Парадикта посмотрела так, что я пожелала раствориться в воздухе, как Айрин пару часов назад.
— Ну а теперь представление кандидаток! — (фух, пронесло… ну хотя бы временно) — человек в голубой мантии сел, а по другую сторону от Айрин встал эдакий пингвин, толстое пузико которого обтягивала белая манишка и черная мантия. Список в своих руках он мог читать, поставив локти на живот, как на стол. Он начал:
— Эль Лориэль!
Первая, в другого конца нашей шеренги, девушка с прямыми тяжелыми волосами почти до колен вышла вперед и поклонилась нам, а потом развернулась к тронам и начала подниматься по лестнице. Я невольно ей залюбовалась: в ее движениях было столько грации и достоинства, что хватило бы на весь зал незамужних девиц. Поднявшись на самый верх, она сделала реверанс, или как это называется, правителю и также медленно и величаво спустилась вниз. Когда она встала на свое место рядом с Парадиктой, пингвин продолжил:
— Эль Диана!
По мне, так Диана была копией Лориэль только с серыми глазами (у Лориэль были голубые).
— А что значит "эль"? — спросила я рядом стоящую девушку.
— Эту приставку добавляют, когда обращаются к молодой незамужней девушке. А когда…
Я опешила. Чего не ожидала, так это встретить здесь знакомую. Этот нравоучительный тон я не спутаю ни с чем — Анька всегда говорила так, будто жалела вас за вашу глупость и нерадивость. Правда списывать давала без проблем, чем вся наша группа беззастенчиво пользовалась, пропуская большинство лекций…
— Эль Лара!
Лара была скорее милой, чем красивой и явно сильно смущалась, теребя рыжую прядь длинных волос. Но прошла это испытание с достоинством.
Анька тоже не ударила в грязь лицом, хотя и не была столь грациозной, как другие девушки.
— Эль Ольга! — звук собственного имени буквально оглушил меня. Сделала пару шагов и обнаружила, что колени дрожат, голова не наклоняется, а ленточка на тапочке развязалась. Я развернулась и на негнущихся ногах направилась, вернее поплелась, к лестнице. Никогда не думала, что двадцать ступеней могут длиться бесконечно… они закончились неожиданно: я подняла ногу, чтобы подняться на следующую, но следующей не было, и я больно ударилась о хрустальный пол. Глаза я поднять боялась и делала свой реверанс с опущенной головой, а когда решилась посмотреть на женишка, то обнаружила только светловолосую макушку чихающего наследника. А потом услышала, как чихает Айрин, и решила, что пора уходить. Вероятно, лунная пудра не только лежала на моем лице, но и прозрачным облаком вилась вокруг, вызывая у меня нервную почесуху, а у окружающих приступы чихания. Спускаясь, я всем телом ощущала пристальный взгляд трех пар глаз и желала поскорее очутиться в той темной комнате с зеркалами, желательно в одиночестве. Встав на свое место, я наивно решила, что мои мучения закончились, но ошиблась. Девушки завершали свое «выступление» общим поклоном. Вот тут-то дала о себе знать моя развязавшаяся тапочка: уже заканчивая свой поклон, я споткнулась о ленточку и, пропрыгав на одной ноге, остановилась чуть поодаль от остальных. Да, не быть мне женой принца…
