Сидя за чашкой кофе, которого на самом деле ей вовсе не хотелось, Тина оставалась равнодушной к очарованию викторианского убранства помещения; она проклинала в душе единственного человека на земле, державшего в своих руках все ее будущее. Задумчиво отхлебывая темный напиток, она обдумывала, как ей освободить из-под его железного контроля то, что по праву принадлежит ей, – ее собственные деньги и ее собственную жизнь.
Отвергнув один за другим все способы, промелькнувшие в ее усталой голове, Тина заплатила за кофе и вышла.
Солнце уже отбрасывало на землю длинные тени, но оставалось еще одно место, которое она хотела навестить до возвращения домой.
Уже не торопясь, Тина покрыла небольшое расстояние от аллеи до пляжа. И здесь, стоя на песке, она устремила взгляд на вечно волнующийся океан и забыла обо всем.
– Он заставляет почувствовать свое ничтожество, не так ли! Океан?
При звуке этого столь знакомого голоса Тина, пораженная, обернулась.
Совсем близко от нее, у парапета набережной, стоял Дирк Тэнджер – золотистые волосы взлохмачены ветром, голубые глаза сверкают от удовольствия, на губах усмешка. Такой потрясающе привлекательный, мужественный, более чем готовый ко всему.
– Привет, столичная штучка, – мягко произнес он. – В трущобы потянуло?
Потрясенная, ошеломленная видом Дирка, беззаботно прислонившегося к парапету, Тина с изумлением уставилась на него. Откуда, черт возьми, он появился?
– Ничего подобного. – Когда Тина наконец ответила на его «шпильку», порадовалась той небрежности, которая, как она надеялась, прозвучала в ее тоне; внутренне же она дрожала, как осенний лист. – Могу я спросить, что ты сам здесь делаешь?
– Можешь. – Лениво улыбаясь, Дирк оторвал свое обманчиво худощавое тело от скалы. – Я могу даже тебе ответить. – Он сверкнул белыми зубами на загорелом лице, улыбнувшись еще шире. – За кружкой пива, – добавил он с вызовом.
Тина собралась было бросить ему холодное «нет», но спохватилась. Стараясь выиграть время, она гордо откинула голову и со скучающим видом оглядела его. И взгляд ее вынужден был зарегистрировать одни сплошные плюсы!
Даже в простых коричневых вельветовых брюках, в грубом вязаном свитере, цвет которого подчеркивал сапфировую голубизну его глаз, в свободном вельветовом пиджаке цвета старинного золота, в коричневых кроссовках он казался элегантным… черт его побери!
По какой-то необъяснимой причине ее дрожь усилилась.
«Я еще не готова говорить с ним!» – мысленно воскликнула она. И тем не менее пробраться в стан врага – это ли не лучший способ наметить план будущей битвы? Тина в раздумье уставилась на кончик своего замшевого сапога, который все глубже зарывала в мокрый песок.
– Эй, – скучающим голосом окликнул ее Дирк, – дома есть кто-нибудь?
Вскинув голову, Тина бросила на него испепеляющий взгляд.
– Ты всегда был остроумен до омерзения, – заметила она язвительно.
– Я рад, что ты помнишь, – усмехнулся Дирк.
– Или просто омерзителен, – почти проворковала она, ощутив нечто похожее на страх, когда глаза Дирка сузились от гнева.
– Я никогда не вел себя с тобой омерзительно, – жестко бросил он, похоже, глубоко задетый ее колкостью.
– Неужели? – Тину вдруг охватила ярость при воспоминании, ярость, поглотившая страх. – Ты хотел бы, чтобы я напомнила тебе время и место? – поинтересовалась она и увидела, как он покраснел.
– Черт возьми, Тина! – воскликнул Дирк резко. Затем, овладев собой, добавил уже тише: – Так ты выпьешь со мной пива или нет?
– Почему бы и нет? – Она безразлично пожала плечами. – Если… – Ее голос замер. Она могла бы поставить ему много условий: если ты гарантируешь, что мы будем пить в общественном месте, если ты обещаешь не дразнить меня и, главное, если ты дашь слово не давать волю рукам.
– Если? – осторожно переспросил Дирк.
Тина решила быть благоразумной и снова пожала плечами.
– Если ты возьмешь мне вина вместо пива, – солгала она с напускным равнодушием.
Взгляд, которым он окинул ее, выражал сомнение. Он ни на секунду не поверил тому, что ее беспокоил выбор напитка, и Тина знала это. Ироническая улыбка предвещала беду, это Тина также понимала.
