Звук открывающихся дверей вырвал Гарри из задумчивости. Он посмотрел на Джей-Джея, проигнорировав его обеспокоенный взгляд, и жестом показал ему идти вперёд. В последнее время он слишком часто ловил на себе подобные взгляды... ну, вообще-то, он получал их постоянно. Просто теперь люди стали делать это чаще. Гарри вышел вслед за Джей-Джеем из лифта, заметив, что они направлялись в сторону кабинетов. Должно быть, доктор Роландс наконец-то решил заняться бумажной работой.
Джей-Джей остановился перед четвёртой дверью справа и, постучав, открыл её.
— Я нашёл его, он шатался по отделению интенсивной терапии, — сказал он, входя внутрь, и Гарри последовал за ним.
Доктор Роландс сидел за своим столом, заваленным бумагами. Он смерил Гарри долгим взглядом, а потом повернулся к Джей-Джею.
— Спасибо, Джей-Джей, — сказал доктор, вставая. — Ты можешь вернуться к своим обязанностям. — Джей-Джей кивнул и, не сказав больше ни слова, вышел, закрыв за собой дверь. Доктор Роландс медленно обошёл вокруг своего стола и остановился перед Гарри, а потом вздохнул. — Прости меня за мою прямолинейность, Орион, но выглядишь ты измотанным. Когда ты в последний раз нормально спал?
Гарри отвернулся, пожимая плечами. Сказать по правде, ему не удавалось нормально выспаться с тех пор, как он сбежал из Хогвартса, но он не собирался кому-либо рассказывать о причинах этого. Гарри уже приходилось переживать фазу кошмаров в прошлом году поле того, как умер Седрик Диггори. Хотя тогда справиться с этим ему помогли Сириус и Ремус. Они понимали, что Гарри чувствовал себя виноватым, и помогли ему понять, что он сделал всё, что мог, чтобы спасти Седрика.
Но сделал ли он всё, что мог, для Ремуса? Гарри никогда не будет до конца уверен в этом. Тогда он думал, что поступает так, чтобы избавить Сириуса и Ремуса от гнева Волдеморта. Тогда он считал, что Ремус выживет, несмотря на раны, нанесённые ему серебряной рукой Питера Петтигрю.
Из мыслей Гарри вырвал голос доктора Роландса.
— Присаживайся, Орион, — тихо сказал он и подождал, пока Гарри послушается. — Я подозреваю, ты знаешь, зачем Джей-Джей привёл тебя сюда. — Гарри кивнул. — Орион... Джон, я знаю, что ты всё ещё чувствуешь, что обременяешь меня, но, могу тебя заверить, это совсем не так. Мне нравится твоя компания. Ты хороший мальчик, и все здесь знают об этом. С тех пор как ты начал тут работать, ты стал чем-то вроде божьего дара. Ты помогаешь стольким людям. Почему ты чувствуешь, что не заслуживаешь того же в ответ?
Гарри открыл рот, чтобы ответить, но внезапно его шрам обожгло слабой жалящей болью. Тут же забыв о разговоре, он закрыл глаза и опустил голову, быстро проделывая все необходимые шаги для очищения сознания. Но боль просто не желала проходить. Она была не такой уж и сильной, но всё же сильнее, чем что-либо, что он чувствовал в последнее время. Он почувствовал слабые прикосновения злости и раздражения и сразу же направил все свои усилия, чтобы прогнать их. Не сейчас! Почему я чувствую его именно сейчас?
Эмоции постепенно пропали, но боль осталась. Только тогда Гарри понял, что на его спине лежит рука. В его сознание то и дело пробивались волны беспокойства. Он открыл глаза, поднимая голову, и увидел, что доктор Роландс обеспокоенно смотрит на него. Пытаясь вытолкнуть Волдеморта, Гарри совершенно забыл о том, что не один. Забыл, что он в комнате не с кем-то там, а с доктором-магглом.
— Что такое, Орион? — спросил доктор Роландс в своей «докторской манере». Он тут же посмотрел в глаза Гарри, положив руку на лоб парню. — Да ты горишь! Почему ты не сказал мне, что плохо себя чувствуешь? Какие у тебя симптомы? Что-нибудь болит? Голова кружится? Тошнит? Как давно это у тебя?
Гарри раздражённо отмахнулся от руки доктора. Он не мог допустить, чтобы его головные боли от шрама стали темой исследования врачей маггловской больницы.
— Я в порядке, сэр, — твёрдо ответил он. — Просто небольшая головная боль. Не стоит беспокоиться.
Доктор Роландс покачал головой, направившись обратно к своему столу, открыл один из ящиков и достал оттуда свои ключи.
