Оставив записку на своей подушке, Гарри невольно подумал, что всё это слишком напоминает произошедшее месяц назад. Схватив рюкзак, он подошёл к терпеливо ждавшему его фениксу. На нём всё ещё были очки, ведь все знали, что мальчик-который-выжил носит очки и как две капли воды похож на своего отца. Да, Гарри по-прежнему очень походил на Джеймса Поттера, хотя теперь некоторые их черты и различались. Помимо зелёных глаз, различие теперь крылось и в волосах: у Гарри они были короче и после применения маггловского средства, которое ему посоветовал Джей-Джей, лежали почти что аккуратно. После физических тренировок Гарри стал более коренастым, нежели был Джеймс, хотя гены Поттеров всё равно делали его худощавым, против чего Гарри был совсем не против. В течение пятого курса он и так получил более чем достаточно внимания лишь из-за того, что у него появилось немного мускулов.
Фоукс издал тихую трель, перелетая к Гарри на плечо. Им не нужны были слова. За прошедший месяц Гарри и Фоукс достигли молчаливого взаимопонимания. Феникс знал, что нужно делать, а Гарри доверял ему. Закрыв глаза, парень почувствовал волну тепла и понял, что он уже больше не в доме доктора Роландса. Он открыл глаза и заметил, что стоит напротив «Дырявого Котла». Вес на его плечо исчез — Фоукс взлетел и исчез во вспышке пламени. Глубоко вздохнув, Гарри мысленно поблагодарил феникса, а потом снова посмотрел на «Дырявый Котёл».
Это определённо будет интересно.
Глава 3. Два мира - одна угроза
Подождав, пока все машины проедут, Гарри перешёл дорогу и, глубоко вдохнув, зашёл в «Дырявый Котёл». В крошечном, неряшливо выглядевшем зале паба было на удивление людно, хотя, насколько Гарри помнил, народу было меньше, чем обычно. И всё же за столами и у барной стойки сидело довольно много людей. По другую сторону стойки стоял Том, старый бармен, чья лысоватая голова и беззубый рот напоминали о грецком орехе. Гарри мало что знал об этом человеке, лишь только то, что он был очень дружелюбен, особенно по отношению к Хагриду. В общем и целом, паб совершенно не изменился с тех пор, как он был тут с Уизли почти четыре года назад.
С тех пор, как Сириус и Ремус вошли в мою жизнь. После этого ему не довелось бывать на Диагон-аллее. Летом перед третьим курсом, сразу после «похищения», Гарри, ради его же «безопасности», на остаток лета заперли в Хогвартсе. Перед четвёртым курсом он закупил всё необходимое в Хогсмиде. А прошлым летом ему нельзя было даже выходить из особняка Блэков. Поначалу было так странно иметь кого-то, кто по-настоящему заботился о нём, но Гарри быстро освоился и с радостью принял заботу Ремуса и Сириуса. По его мнению, Сириус с Ремусом всегда поступали правильно. Они стали ему семьёй, о которой он всегда мечтал.
Гарри быстро прогнал из головы непрошеные воспоминания и двинулся через паб. В его сознание пробивались неясные волны волнения и страха. Видимо, статья в «Ежедневном пророке» не прошла незамеченной внутри волшебного сообщества. Если только не случилось что-то, о чём я ещё не знаю. Гарри не остановился и никак не показал, что ему хоть в малейшей степени известно, что чувствуют посетители паба. Многие посчитали бы это вторжением в их частную жизнь. Гарри был согласен с этим, но, учитывая последние события, соблюдать осторожность не мешало.
Выйдя из паба, он оказался на небольшом заднем дворе, со всех сторон окружённом стенами. Дверь паба закрылась, отсекая слабые волны эмоций. Гарри облегчённо вздохнул. Порой он забывал, какого ему было в то время, когда его эмпатия ещё не проявилась. Она стала его второй натурой, подтверждая или опровергая то, что он ощущал другими своими чувствами. До сих пор Гарри не встретил никого, кто мог бы полностью скрыть свои чувства. Многие талантливо скрывали эмоции, не показывая их на лице, но это не мешало Гарри чувствовать их. Этот талант ему ещё пригодится, чтобы отличать друзей от врагов, особенно в волшебном мире.
Взмахнув запястьем, Гарри сжал палочку в руке и постучал ею по стене так, как показывал ему Хагрид почти пять лет назад. Кирпич, которого он коснулся, задрожал и отъехал, и в стене появилась дыра, которая разрасталась и разрасталась, пока на месте стены не образовалась большая арка, за которой виднелась мощённая улица, вившаяся и заворачивающаяся насколько видел глаз. Он почти слышал, как Хагрид приглашает его вступить на Диагон-аллею. Кажется, это было в другой жизни. Столь многое изменилось с тех пор. Он сам изменился.
