Вскоре Гарри уже добрался до цели, прошептал пароль и тихо вошёл. Оказавшись в абсолютной темноте, он начал пробираться к комнате Ремуса. Дверь в неё была чуть приоткрыта, что позволило парню просунуть голову внутрь и увидеть, что Ремус мирно спит. Немного солнечного света проникало в комнату через окно в дальнем конце комнаты, и Гарри без труда видел всё. Максимально тихо он вошёл в комнату, пододвинул стул и сел рядом с кроватью Ремуса. Он знал, что у него есть немного времени, чтобы обдумать, как получше обо всём рассказать, не выставив себя идиотом. Всё-таки был шанс, что Сириус ни о чём не упоминал и что Ремус ещё не был в курсе произошедшего.
Наклонившись вперёд, Гарри обхватил голову руками, пытаясь что-нибудь придумать. Как рассказать кому-то, что ты не имеешь ни малейшего понятия, что за чувство испытаывет другой человек, и не показаться идиотом? Чем больше Гарри думал об этом, тем больше он убеждался, что его не особо беспокоит тот факт, что у него были провалы в области взаимоотношений. Что его беспокоило на самом деле, так это непонятные эмоции, которые люди испытывали к нему. Ему не нравилось, что о нём думают в подобном ключе.
Услышав шорох, Гарри быстро перевёл взгляд на Ремуса. Тот медленно открыл глаза, глубоко вздохнул и повернул к нему голову.
— Доброе утро, волчонок, — сказал Ремус чуть хриплым со сна голосом. — Знаешь, ты мог бы и разбудить меня.
Гарри покачал головой.
— Тебе нужен сон, — тихо ответил он. — Мадам Помфри...
— ...становится слишком беспокойной, когда дело касается нас, — с улыбкой сказал Ремус, медленно садясь и проводя рукой по волосам. — Тебе это известно, как никому другому. — Он наградил Гарри долгим взглядом, а потом немного отодвинулся и похлопал по кровати. — Присядь, Гарри. Думаю, нам предстоит долгий разговор.
Гарри сел на край кровати, всё ещё немного волнуясь.
— Вчера вечером я говорилс Сириусом, и, поверь мне, он получил хороший нагоняй, — ухмыльнувшись, сказал Ремус. — Для нас это такая же неизведанная территория, как и для тебя. Одно дело чувствовать свои собственные эмоции, а другое — обращать их в слова, особенно, если ты предпочёл бы эти эмоции не обсуждать... ну, давай я просто скажу, что понимаю, почему ты чувствовал себя так некомфортно.
Гарри потупился, вздыхая. В словах Ремуса была правда. Как описать словами настоящие эмоции?
— Так я не безнадёжен? — тихо спросил он.
— Нет, Гарри, — искренне ответил Ремус. — Ты какой угодной, только не безнадёжный. У меня есть подозрение, что те девушки вчера чувствовали некоторое влечение к тебе. — Гарри спрятал лицо в руках, чтобы скрыть своё смущение. — Но под влечением могут скрываться разные эмоции: обожание, страсть, любовь... похоть...
Гарри мгновенно уставился на Ремуса выпученными глазами. Ему, должно быть, послышалось.
— Ремус, этим девушкам по четырнадцать лет! — запротестовал он — Не может быть...
— Все люди взрослеют в разное время, волчонок, — терпеливо начал объяснять Ремус. — Ты сказал, что то, что ты почувствовал, доставило тебе дискомфорт? — Гарри кивнул. — Ну, это, скорее всего, была страсть или даже сильное влечение. Я очень сомневаюсь, что четырнадцатилетние дети знают, что такое похоть, но кто ж их разберёт. Думаю, Гермиона предупреждала, что тебя может ждать в этом году. — Гарри снова кивнул. — Эти девушки находят тебя привлекательным, Гарри. Это ты и чувствуешь. Ты никогда не выставлял свои эмоции напоказ, так что я могу понять, почему эта ситуация доставляет тебе столько дискомфорта.
Гарри застонал от отчаянья. Только этого ему и не хватало.
— Они считают привлекательным не меня, — запротестовал он. — Их привлекает мальчик-который-выжил, «Избранный»!
Ремус сочувственно посмотрел на Гарри, опустив руку ему на плечо.
— Знаю, волчонок, — сказал он, мягко сжимая его плечо. — Я знаю, что для тебя это, должно быть, трудно. Найти нужного человека само по себе нелегко и без твоего статуса в волшебном мире вкупе с эмпатией. Этим ты очень отличаешься от своего отца. Джеймс знал, что девочки считают его привлекательным. Ему нравилось внимание. Думаю, именно это Сириус посчитал забавным. Ты привлекаешь то же внимание, что и твой отец когда-то.
